Война — дело частное
Война — дело частное
Недавнее заявление Дмитрия Рогозина о том, что военно-промышленная комиссия рассматривает вопрос о создании в России частных военных компаний, свидетельствует о запуске процесса легализации российского «серого» рынка частных военных услуг.
Словосочетание «частная военная компания» (ЧВК) пока звучит непривычно для российского уха. В отличие от ЧВК аббревиатура ЧОП вошла в отечественную действительность еще в 90-е годы. Организации обоих типов занимаются охраной, только если в случае с ЧОПами это происходит внутри страны и в мирное время, то с ЧВК – наоборот. При этом «классический» профиль ЧВК включает в себя не только охрану критической инфраструктуры, конвоирование грузов и защиту отдельных лиц, но и тыловое логистическое обеспечение войск. Специфические условия, в которых обычно действуют ЧВК – фактически, это зона боевых действий – определяют более высокий, по сравнению с ЧОП, уровень профессиональной подготовки сотрудников. Кадровый костяк ЧВК составляют бывшие военнослужащие или выходцы из силовых структур, прошедшие специальную подготовку в рамках узкой специализации (войска специального назначения, саперы, разведка и пр.).
Несмотря на то, что на официальном уровне создание ЧВК объясняют необходимостью выхода России на международный рынок частных военных услуг, по сути, речь идет не о создании данного сектора, а о его легализации.
Отсутствие в России законодательной базы не стало препятствием для развития российских ЧВК, которые уже около десяти лет де-факто присутствуют в ключевых конфликтных зонах. Так, ЧВК «Антитеррор-Орел», которая была создана бывшим топ-менеджером «Внуковских авиалиний» Сергеем Исаковым при поддержке Сулеймана Керимова, с 2003 года выполняет в Ираке не предполагающие участие в военных действиях миссии по охране объектов и конвоированию грузов.
При этом низкая конкурентоспособность российских ЧВК, зарегистрированных в офшорах, проявляется как в узком наборе их функций, так и практически минимальной, по международным меркам, оплате труда сотрудников. Российские компании предлагают услуги формата стандартного ЧОП, в то время как крупнейшие игроки рынка частных военных услуг давно перешли к многопрофильной специализации, в которой ключевые ниши занимают консалтинг и специальная подготовка.
Например, американская компания Academi (бывшая Blackwater) делает ставку на специальную подготовку американских военнослужащих, организуя на собственной тренировочной базе курсы по стрельбе, рукопашному бою и экстремальному вождению. Основным заказчиком компании является правительство США. В свою очередьизраильские ЧВК завоевали на мировом рынке прочные позиции в сфере консалтинга, занимаясь выстраиванием комплексных систем безопасности и разведки. Британские ЧВК специализируются на риск-менеджменте, логистике и защите финансовой инфраструктуры.
Таким образом, в словосочетании «военные услуги» в настоящее время акцент смещается в сторону второго слова. Охрана и конвоирование непосредственно в зоне повышенного риска (как правило, на территории страны с нестабильной обстановкой) обычно передаются субподрядчикам из числа более мелких предприятий.
Даже получив легальный статус, российские ЧВК едва ли будут успешны на монополизированном британцами и американцами рынке. Пока они не способны конкурировать в высокотехнологичных отраслях, что сведет их деятельность к фактической поставке наемников.
К тому же Россия в настоящий момент не ведет военных кампаний за рубежом и не нуждается в «тыловом» подкреплении в виде военизированных ЧОПов. Очевидно, государство, отдавая этот вид ЧВК на откуп уже действующим бизнес-игрокам, больше заинтересовано в двух других видах коммерческих военных структур – корпоративных и этнических квази-армиях.
Первые представлены службами безопасности промышленных компаний, которые работают в «горячих» регионах. Совокупная численность их сотрудников-«силовиков» уже превзошла ФСБ, и в странах, где присутствуют объекты, принадлежащие российским корпорациям, они фактически работают в режиме экстерриториальности. Легализация военно-охранных предприятий позволила бы корпорациям использовать аутсорсинг в тех случаях, когда требуется персонал со специфическими навыками, например, для противодействия атакам со стороны пиратов. Специальная подготовка сотрудников корпоративной безопасности в таком случае может быть коммерчески не оправданной, в то время как ЧВК, нанимающие специалистов узкого профиля, справятся с подобной задачей быстрее и эффективнее. Кроме того, ЧВК получат возможность легально наращивать имеющиеся охранные мощности.
Однако наряду с корпоративными службами безопасности, пользующимися широкой автономией в зарубежной деятельности, коммерческая квази-армия может оказаться востребованной на территории самой России. В ее функции могла бы войти охрана приграничной зоны в отдаленных регионах с ощутимым иммиграционным давлением извне – например, на Дальнем Востоке.
Однако коммерческие и тактические выгоды создания ЧВК не отменяют того факта, что постепенная приватизация пространства безопасности как «вовне», так и в пределах страны – мина замедленного действия. Фактически, это размывание права на насилие, которое является монополией государственной власти.
Легализация ЧВК неизбежно повлечет наращивание оборотов теневого рынка оружия. В перспективе ЧВК могут вообще превратиться в самостоятельных внутриполитических игроков, принимая сторону тех или иных «центров силы». По сути, это может стимулировать очередной виток неофеодализации России.
Автор – эксперт Центра проблемного анализа.
Недавнее заявление Дмитрия Рогозина о том, что военно-промышленная комиссия рассматривает вопрос о создании в России частных военных компаний, свидетельствует о запуске процесса легализации российского «серого» рынка частных военных услуг.
Словосочетание «частная военная компания» (ЧВК) пока звучит непривычно для российского уха. В отличие от ЧВК аббревиатура ЧОП вошла в отечественную действительность еще в 90-е годы. Организации обоих типов занимаются охраной, только если в случае с ЧОПами это происходит внутри страны и в мирное время, то с ЧВК – наоборот. При этом «классический» профиль ЧВК включает в себя не только охрану критической инфраструктуры, конвоирование грузов и защиту отдельных лиц, но и тыловое логистическое обеспечение войск. Специфические условия, в которых обычно действуют ЧВК – фактически, это зона боевых действий – определяют более высокий, по сравнению с ЧОП, уровень профессиональной подготовки сотрудников. Кадровый костяк ЧВК составляют бывшие военнослужащие или выходцы из силовых структур, прошедшие специальную подготовку в рамках узкой специализации (войска специального назначения, саперы, разведка и пр.).
Несмотря на то, что на официальном уровне создание ЧВК объясняют необходимостью выхода России на международный рынок частных военных услуг, по сути, речь идет не о создании данного сектора, а о его легализации.
Отсутствие в России законодательной базы не стало препятствием для развития российских ЧВК, которые уже около десяти лет де-факто присутствуют в ключевых конфликтных зонах. Так, ЧВК «Антитеррор-Орел», которая была создана бывшим топ-менеджером «Внуковских авиалиний» Сергеем Исаковым при поддержке Сулеймана Керимова, с 2003 года выполняет в Ираке не предполагающие участие в военных действиях миссии по охране объектов и конвоированию грузов.
При этом низкая конкурентоспособность российских ЧВК, зарегистрированных в офшорах, проявляется как в узком наборе их функций, так и практически минимальной, по международным меркам, оплате труда сотрудников. Российские компании предлагают услуги формата стандартного ЧОП, в то время как крупнейшие игроки рынка частных военных услуг давно перешли к многопрофильной специализации, в которой ключевые ниши занимают консалтинг и специальная подготовка.
Например, американская компания Academi (бывшая Blackwater) делает ставку на специальную подготовку американских военнослужащих, организуя на собственной тренировочной базе курсы по стрельбе, рукопашному бою и экстремальному вождению. Основным заказчиком компании является правительство США. В свою очередьизраильские ЧВК завоевали на мировом рынке прочные позиции в сфере консалтинга, занимаясь выстраиванием комплексных систем безопасности и разведки. Британские ЧВК специализируются на риск-менеджменте, логистике и защите финансовой инфраструктуры.
Таким образом, в словосочетании «военные услуги» в настоящее время акцент смещается в сторону второго слова. Охрана и конвоирование непосредственно в зоне повышенного риска (как правило, на территории страны с нестабильной обстановкой) обычно передаются субподрядчикам из числа более мелких предприятий.
Даже получив легальный статус, российские ЧВК едва ли будут успешны на монополизированном британцами и американцами рынке. Пока они не способны конкурировать в высокотехнологичных отраслях, что сведет их деятельность к фактической поставке наемников.
К тому же Россия в настоящий момент не ведет военных кампаний за рубежом и не нуждается в «тыловом» подкреплении в виде военизированных ЧОПов. Очевидно, государство, отдавая этот вид ЧВК на откуп уже действующим бизнес-игрокам, больше заинтересовано в двух других видах коммерческих военных структур – корпоративных и этнических квази-армиях.
Первые представлены службами безопасности промышленных компаний, которые работают в «горячих» регионах. Совокупная численность их сотрудников-«силовиков» уже превзошла ФСБ, и в странах, где присутствуют объекты, принадлежащие российским корпорациям, они фактически работают в режиме экстерриториальности. Легализация военно-охранных предприятий позволила бы корпорациям использовать аутсорсинг в тех случаях, когда требуется персонал со специфическими навыками, например, для противодействия атакам со стороны пиратов. Специальная подготовка сотрудников корпоративной безопасности в таком случае может быть коммерчески не оправданной, в то время как ЧВК, нанимающие специалистов узкого профиля, справятся с подобной задачей быстрее и эффективнее. Кроме того, ЧВК получат возможность легально наращивать имеющиеся охранные мощности.
Однако наряду с корпоративными службами безопасности, пользующимися широкой автономией в зарубежной деятельности, коммерческая квази-армия может оказаться востребованной на территории самой России. В ее функции могла бы войти охрана приграничной зоны в отдаленных регионах с ощутимым иммиграционным давлением извне – например, на Дальнем Востоке.
Однако коммерческие и тактические выгоды создания ЧВК не отменяют того факта, что постепенная приватизация пространства безопасности как «вовне», так и в пределах страны – мина замедленного действия. Фактически, это размывание права на насилие, которое является монополией государственной власти.
Легализация ЧВК неизбежно повлечет наращивание оборотов теневого рынка оружия. В перспективе ЧВК могут вообще превратиться в самостоятельных внутриполитических игроков, принимая сторону тех или иных «центров силы». По сути, это может стимулировать очередной виток неофеодализации России.
Автор – эксперт Центра проблемного анализа.