Мухтар Тайжан: Почему защита русского языка - патриотизм, а казахского - национализм?
16:05, 6 ноября 2011
Радикальных националистов в Казахстане нет. Ведь никто в стране никого не унижает, не оскорбляет, не убивает по национальному признаку - об этом в интервью корреспонденту ИА REGNUM заявил казахский политолог Мухтар Тайжан, который довольно часто объясняет русскоязычной аудитории позицию казахских националистов. По его словам, если казахский язык не поддержать государственной политикой, он больше нигде не сохранится. В этом контексте его очень беспокоит интеграционные процессы между Казахстаном и Россией. Политолог рассуждает простыми категориями: если в республике за 20 лет в суверенных условиях казахский язык не удалось сделать государственным де-факто, в условиях реализованных интеграционных проектов с Россией - это осуществить будет намного труднее.
ИА REGNUM: Критикуя идею Евразийского союза, озвученную Владимиром Путиным, а затем и Нурсултаном Назарбаевым в "Известиях", вы заявили, что вслед за экономической интеграцией Казахстана, Белоруссии и России последует политическая. На чем вы основываете свою уверенность?
Да, вслед за экономической интеграцией неизбежно и всегда следует политическая. Это аксиома международных отношений. Так написано в учебниках, и это мы видим в жизни на примере ЕС и теперь на примере нашей интеграции с Россией и Белоруссией.
В Европе тоже сначала началась только экономическая интеграция - 1952 год, создание общего рынка в двух отраслях - угольной и сталелитейной. Сейчас там есть общий президент, парламент, флаг, валюта, Еврокомиссия, спецпредставители по внешней политике, по энергетической политике и т.д.
В нашей интеграции тоже все началось сначала с Таможенного союза, то есть, теперь проводим общую внешнеторговую политику. Теперь вот с 1 января мы все заходим в Единое экономическое пространство, а это уже общая внутриэкономическая политика. Следующая станция - Евразийский союз! Уже сейчас предлагается создать общую парламентскую ассамблею, валютный союз. Не улавливаете общие ступени интеграции с Европой?
ИА REGNUM: Но ведь Россия не предлагает Казахстану ратифицировать какие-либо документы, даже косвенно указывающие на возможность потери суверенитета?
Да, вы правы, не Россия предлагает или заставляет, а Казахстан сам предлагает себя к интеграции, сам выступает локомотивом процесса.
Само слово интеграция означает процесс превращения разных частей в одно целое. Любой союз означает делегирование определенных суверенных полномочий от республик наднациональным органам и добровольное подчинение им. Наша правящая элита считает, что нам это выгодно и в темпе вальса передает наши суверенные экономические полномочия Комиссии Таможенного союза. Но разница нашей интеграции с европейской в том, что в ЕС 27 государств, члены еврозоны - 15 стран. Среди них несколько крупных - Германия, Франция, Великобритания, Италия, демографически крупные Испания, Польша. Таким образом, в европейской интеграции нет одного экономического и демографического гегемона. Средние и маленькие страны Европы не боятся диктата одной региональной державы. У нас же один безусловный доминант - Россия в 10 раз экономически и демографически крупнее Казахстана и в 34 раза - Белоруссии, которая вообще очень сильно финансово зависит от Москвы. Тем более, на протяжении последних двух-трех веков Казахстан был колонией Москвы. При такой экономической и демографической разнице, красноречивой истории, о каком равноправии может идти речь? Неслучайно изначально в Комиссии ТС России было отведено 57% голосов, а Казахстану с Белоруссией - по 21,5%. И только после критики общественности это положение было заменено консенсусом. Но до сих пор таможенные платежи делятся так: почти 90% - уходят в российский бюджет, 7% - в казахский, и 3% - в белорусский, согласно размерам экономик.
Из теории международных отношений известно, что роль государства зависит от ее позиции (экономической, военной, демографической, военной, культурной силы). Исходя из этого, можно быть уверенным, что в нашем тройственном союзе безусловным гегемоном будет РФ. И это видно из того факта, что Единый таможенный тариф ТС на 92 процента состоит из прежнего российского таможенного кодекса! Почему не казахского или белорусского? Потому, что Россия, безусловно, сильнее!
Та же теория международных отношений гласит, что эффект от экономической интеграции возможен только если объединяются примерно равновеликие экономики, и если они в равной мере диверсифицированы. Только тогда есть условия для международной конкуренции - смысла международной интеграции, в результате которой снижаются цены и улучшается качество товаров. А что у нас? Казахстану практически нечем конкурировать с Россией! У нас практически нет производства готовой продукции. А в России производится практически все. Поэтому она защищает своих производителей высокими пошлинами, вернее мы теперь вместе создаем комфортные условия для российского производителя на общей территории ТС. У нас от вступления в ТС пошлины поднялись в 2-3 раза! Отсюда значительно выросли внутренние цены!
ИА REGNUM: Рассуждая о Таможенном союзе, вы во всех своих интервью перечисляете только то, что Казахстан потерял в результате таможенной интеграции. Вы считаете, что ТС и наша последующая трансформация в ЕЭП несут в себе только негативные последствия?
Выгода будет тем нашим предприятиям, которые вывозят сырье. Транспортный тариф теперь для них будет дешевле по территории России и Белоруссии. Но они в основном иностранцы. Нефть в нашей земле, к примеру, по официальным данным, только на 28% добывается казахскими предприятиями, т.е. на 72% - не нашими, из них 24% - американскими компаниями, 22% - китайскими, 17% - европейскими, 9% - российскими. Так какая выгода нашему народу от снижения этих тарифов? Да, у иностранцев себестоимость снизится, ну и что? О геополитических выгодах говорят оттого, что экономических аргументов нет! А в геополитике у нас с Россией и так все в порядке, - есть ОДКБ, ШОС, СНГ, ЕвраЗЭС! Но мы же говорим об экономической интеграции, поэтому надо приводить экономические аргументы. А если их нет - начинают рефлексировать об американском неоколониализме. Это еще раз доказывает отсутствие именно экономических аргументов в пользу этой интеграции.
ИА REGNUM: Критикуя ТС, вы оглядываетесь на Китай? Я не имею в виду "страшилки" о китайской экспансии, я имею в виду объективные долгосрочные интересы Пекина в Средней Азии?
Китай - еще одна геополитическая страшилка, чтобы оправдать интеграцию с Россией. Я писал двухлетнюю магистерскую работу по международной роли Китая и знаю, что сферой своих жизненных интересов он считает Юго-Восточную Азию. У нас его интересуют энергетические ресурсы для своего экономического роста. Их он у нас уже имеет, скупил, что мы ему сами продали, магистральные трубопроводы строит. Как территория мы ему не интересны, ему с Синьцзяном и Тибетом проблем хватает. Со своими бедными внутри страны бы разобраться. Кредиты мы сами у него понабрали, насильно он нам их не впихивал. Экономическая интеграция с нами его не интересует, наш рынок сбыта для него - меньше многих его городов. Повторяю, стратегически ему более интересна ЮВА.
ИА REGNUM: Имеет ли Таможенный союз, на ваш взгляд, потенциал к расширению? Например, в списке стран, которые могли бы присоединиться к Таможенному союзу, часто фигурируют Киргизия, Узбекистан и Украина.
ТС вообще - неэффективная форма международного сотрудничества. Неслучайно в мире мы всего вторые после ЕС. Но страны ЕС почти все в ВТО, грубо говоря, в мировой зоне свободной торговли. МЕРКОСУР - ТС только по названию, эксперты знают, что там больше изъятий и споров, чем Единого тарифа.
Почему ТС непопулярная форма международного сотрудничества? Потому, что собственный Таможенный кодекс, собственная внешнеторговая политика - это один из главных рычагов экономической политики государства. Каждая внешнеторговая политика настроена под особенности собственной экономики. Есть производитель в стране - можно его защищать, производитель окреп - снижают тариф, чтобы он закалялся в условиях международной конкуренции. А если в данной отрасли нет собственного производителя, ставку отменяют, зачем на рынке высокие цены? Кстати, таким был и наш Таможенный кодекс до вступления в ТС.
Поэтому каждая страна имеет свою внешнеторговую политику, настроенную под интересы своей экономики. Поэтому я сомневаюсь, чтобы другие страны СНГ добровольно вступали в наш ТС. Но вот расширения зоны свободной торговли в СНГ ожидать стоит, это всем выгодно, и это я поддерживаю. Кстати, это самая распространенная форма международного сотрудничества в мире сейчас.
ИА REGNUM: Вы очень часто говорите о рисках для казахской культуры, которые возникают с формированием ТС и ЕЭП. Не слишком ли ваша позиция политизирована - ведь масса стран объединяется в блоки, но далеко не каждый альянс несет в себе угрозу для национальной экономики и политики?
Как вы думаете, на каком языке будет документооборот в ТС, ЕЭП и Евразийском союзе? Какой язык уже сейчас безусловно доминирует на этой территории? Угадайте с одного раза. Мы за 20 лет в суверенных условиях не сделали казахский язык государственным де-факто, вы считаете, что в условиях интегрированной с Россией страны это осуществить будет легче?
Никакая масса стран в мире сейчас не объединяется в блоки! Это еще один выдуманный аргумент, миф. NAFTA - не ТС, а зона свободной торговли. ASEAN - даже не ЗСТ. Африканские, арабские, латинские организации - не ТС и тем более, не ЕЭП. Все берегут свой экономический суверенитет именно для того, чтобы сберечь свою национальную идентичность. Реально действующий ТС, ЕЭП, валютный союз в мире один - европейский, и тот трещит по швам сейчас.
Поймите правильно меня, я - за сотрудничество, партнерство, дружбу, но интеграция означает слияние в одно целое. В данном случае - со вчерашней метрополией. А когда один из сливающихся сторон в 10 раз мельче другой, то понятно, каким будет общий организм.
ИА REGNUM: Вы считаетесь одним из немногих русскоязычных публичных общественных деятелей, систематично и последовательно отстаивающих и разъясняющих позицию радикальных националистов. Как представитель национальной интеллигенции и, главное, молодой политик, относящий себя к элите времен второго или даже третьего президента страны, можете ли вы дать прогноз - есть ли будущее у совместных проектов Казахстана и России?
Во-первых, радикальных националистов в Казахстане нет. Никто у нас никого не унижает, не оскорбляет, не убивает по национальному признаку. Во-вторых, ни к какой волне я себя не отношу. И политиком я себя не считаю, скорее, я эксперт. Меня спрашивают, я высказываю свое мнение, аргументирую его, исходя из своего образования, убеждений. И считаю очень нужным и общественно полезным доводить до русскоязычного читателя казахскую точку зрения. Ведь двуязычие у нас в основном - прерогатива казахов. Русские и русскоязычные (политологи, кстати, тоже) в массе своей казахским языком не владеют, отсюда, казахскую прессу не читают. То есть существуют не соединяющиеся общественные сосуды - казахский и русскоязычный миры. Считаю это очень опасным для общества. Поэтому, при случае, я сознательно стараюсь озвучивать казахские мысли на русском языке.
ИА REGNUM: Вы очень часто заявляете, что уже через поколение вопроса русского языка в Казахстане стоять не будет - почему же вы в таком случае с таким жаром отстаиваете все инициативы националистов - от неприятия Доктрины национального единства до письма, в котором национал-патриоты предложили лишить русский язык статуса официального?
Вы знаете, пора нам избавляться от этих клише - националисты, национал-патриоты. Почему когда защищают русский язык в России - это герои, патриоты. А когда мы защищаем казахский язык в Казахстане - мы националисты, национал-патриоты, или даже крайние националисты. Это все отрыжки имперского прошлого. Это во времена СССР за национализм у нас всегда наказывали, даже расстреливали, а теперь улицы носят имена вчерашних националистов!
Что, если нам сделать так: примем в Казахстане Закон о государственном языке точно такой же, как в России! Но слова "русский язык" заменим на "казахский язык". И еще госпрограмму примем "Казахский язык", - пусть она будет аналогом российской программы "Русский язык". Я читал оба эти документа, и они мне очень понравились.
Уверяю вас, в мире есть еще более строгие законы и программы (я знаком с языковой политикой Армении, Азербайджана, Молдавии, Узбекистана, Франции, Норвегии). Если их языковое законодательство опубликовать у нас, вы бы, наверное, их назвали крайне националистическими. Но это мировая практика, и российская в том числе. И это правильно. Иначе национальную идентичность не сохранить.
Русскому языку как таковому ничего не угрожает - есть мощная Российская Федерация. Как и корейскому языку ничего не угрожает - есть даже два корейских национальных государства. Ничего не угрожает греческому языку, польскому, украинскому, азербайджанскому, армянскому, - почти наши диаспоры имеют собственные национальные государства. А вот если казахский не поддержать нашей государственной политикой, он больше нигде не сохранится. Где здесь крайний национализм? Это мировая практика. Почему мы не имеем права повторить ее в Казахстане? Русский язык является официальным языком ООН, за рубежом РФ он является официальным, кажется, только в Киргизии и Белоруссии. Но от этого он слабее не стал. В нашей Конституции сейчас написано, что русский язык официально применяется наравне с государственным. А на деле русский язык заменил государственный. Где еще в мире вы увидите, что члены правительства, самые высокие чиновники, парламентарии не говорят на государственном языке?! Чтобы под митинг в защиту государственного языка отдавали захолустное место! Мы не можем быть удовлетворенными такой ситуацией! Где тут крайний национализм?
Я стараюсь убедить наших идеологов поменять национальную, в том числе языковую политику. Казахов в стране сейчас около 70%. Даже у русскоязычных казахов душа болит за свой язык. Если политика не поменяется, возможны общественные конфликты. И тогда ситуация может сорваться с эволюционного пути, кому это надо? Лучше вовремя откликаться на изменения в обществе.
Михаил Пак, Алма-Ата
http://www.for.kg/ru/news/168046/
Радикальных националистов в Казахстане нет. Ведь никто в стране никого не унижает, не оскорбляет, не убивает по национальному признаку - об этом в интервью корреспонденту ИА REGNUM заявил казахский политолог Мухтар Тайжан, который довольно часто объясняет русскоязычной аудитории позицию казахских националистов. По его словам, если казахский язык не поддержать государственной политикой, он больше нигде не сохранится. В этом контексте его очень беспокоит интеграционные процессы между Казахстаном и Россией. Политолог рассуждает простыми категориями: если в республике за 20 лет в суверенных условиях казахский язык не удалось сделать государственным де-факто, в условиях реализованных интеграционных проектов с Россией - это осуществить будет намного труднее.
ИА REGNUM: Критикуя идею Евразийского союза, озвученную Владимиром Путиным, а затем и Нурсултаном Назарбаевым в "Известиях", вы заявили, что вслед за экономической интеграцией Казахстана, Белоруссии и России последует политическая. На чем вы основываете свою уверенность?
Да, вслед за экономической интеграцией неизбежно и всегда следует политическая. Это аксиома международных отношений. Так написано в учебниках, и это мы видим в жизни на примере ЕС и теперь на примере нашей интеграции с Россией и Белоруссией.
В Европе тоже сначала началась только экономическая интеграция - 1952 год, создание общего рынка в двух отраслях - угольной и сталелитейной. Сейчас там есть общий президент, парламент, флаг, валюта, Еврокомиссия, спецпредставители по внешней политике, по энергетической политике и т.д.
В нашей интеграции тоже все началось сначала с Таможенного союза, то есть, теперь проводим общую внешнеторговую политику. Теперь вот с 1 января мы все заходим в Единое экономическое пространство, а это уже общая внутриэкономическая политика. Следующая станция - Евразийский союз! Уже сейчас предлагается создать общую парламентскую ассамблею, валютный союз. Не улавливаете общие ступени интеграции с Европой?
ИА REGNUM: Но ведь Россия не предлагает Казахстану ратифицировать какие-либо документы, даже косвенно указывающие на возможность потери суверенитета?
Да, вы правы, не Россия предлагает или заставляет, а Казахстан сам предлагает себя к интеграции, сам выступает локомотивом процесса.
Само слово интеграция означает процесс превращения разных частей в одно целое. Любой союз означает делегирование определенных суверенных полномочий от республик наднациональным органам и добровольное подчинение им. Наша правящая элита считает, что нам это выгодно и в темпе вальса передает наши суверенные экономические полномочия Комиссии Таможенного союза. Но разница нашей интеграции с европейской в том, что в ЕС 27 государств, члены еврозоны - 15 стран. Среди них несколько крупных - Германия, Франция, Великобритания, Италия, демографически крупные Испания, Польша. Таким образом, в европейской интеграции нет одного экономического и демографического гегемона. Средние и маленькие страны Европы не боятся диктата одной региональной державы. У нас же один безусловный доминант - Россия в 10 раз экономически и демографически крупнее Казахстана и в 34 раза - Белоруссии, которая вообще очень сильно финансово зависит от Москвы. Тем более, на протяжении последних двух-трех веков Казахстан был колонией Москвы. При такой экономической и демографической разнице, красноречивой истории, о каком равноправии может идти речь? Неслучайно изначально в Комиссии ТС России было отведено 57% голосов, а Казахстану с Белоруссией - по 21,5%. И только после критики общественности это положение было заменено консенсусом. Но до сих пор таможенные платежи делятся так: почти 90% - уходят в российский бюджет, 7% - в казахский, и 3% - в белорусский, согласно размерам экономик.
Из теории международных отношений известно, что роль государства зависит от ее позиции (экономической, военной, демографической, военной, культурной силы). Исходя из этого, можно быть уверенным, что в нашем тройственном союзе безусловным гегемоном будет РФ. И это видно из того факта, что Единый таможенный тариф ТС на 92 процента состоит из прежнего российского таможенного кодекса! Почему не казахского или белорусского? Потому, что Россия, безусловно, сильнее!
Та же теория международных отношений гласит, что эффект от экономической интеграции возможен только если объединяются примерно равновеликие экономики, и если они в равной мере диверсифицированы. Только тогда есть условия для международной конкуренции - смысла международной интеграции, в результате которой снижаются цены и улучшается качество товаров. А что у нас? Казахстану практически нечем конкурировать с Россией! У нас практически нет производства готовой продукции. А в России производится практически все. Поэтому она защищает своих производителей высокими пошлинами, вернее мы теперь вместе создаем комфортные условия для российского производителя на общей территории ТС. У нас от вступления в ТС пошлины поднялись в 2-3 раза! Отсюда значительно выросли внутренние цены!
ИА REGNUM: Рассуждая о Таможенном союзе, вы во всех своих интервью перечисляете только то, что Казахстан потерял в результате таможенной интеграции. Вы считаете, что ТС и наша последующая трансформация в ЕЭП несут в себе только негативные последствия?
Выгода будет тем нашим предприятиям, которые вывозят сырье. Транспортный тариф теперь для них будет дешевле по территории России и Белоруссии. Но они в основном иностранцы. Нефть в нашей земле, к примеру, по официальным данным, только на 28% добывается казахскими предприятиями, т.е. на 72% - не нашими, из них 24% - американскими компаниями, 22% - китайскими, 17% - европейскими, 9% - российскими. Так какая выгода нашему народу от снижения этих тарифов? Да, у иностранцев себестоимость снизится, ну и что? О геополитических выгодах говорят оттого, что экономических аргументов нет! А в геополитике у нас с Россией и так все в порядке, - есть ОДКБ, ШОС, СНГ, ЕвраЗЭС! Но мы же говорим об экономической интеграции, поэтому надо приводить экономические аргументы. А если их нет - начинают рефлексировать об американском неоколониализме. Это еще раз доказывает отсутствие именно экономических аргументов в пользу этой интеграции.
ИА REGNUM: Критикуя ТС, вы оглядываетесь на Китай? Я не имею в виду "страшилки" о китайской экспансии, я имею в виду объективные долгосрочные интересы Пекина в Средней Азии?
Китай - еще одна геополитическая страшилка, чтобы оправдать интеграцию с Россией. Я писал двухлетнюю магистерскую работу по международной роли Китая и знаю, что сферой своих жизненных интересов он считает Юго-Восточную Азию. У нас его интересуют энергетические ресурсы для своего экономического роста. Их он у нас уже имеет, скупил, что мы ему сами продали, магистральные трубопроводы строит. Как территория мы ему не интересны, ему с Синьцзяном и Тибетом проблем хватает. Со своими бедными внутри страны бы разобраться. Кредиты мы сами у него понабрали, насильно он нам их не впихивал. Экономическая интеграция с нами его не интересует, наш рынок сбыта для него - меньше многих его городов. Повторяю, стратегически ему более интересна ЮВА.
ИА REGNUM: Имеет ли Таможенный союз, на ваш взгляд, потенциал к расширению? Например, в списке стран, которые могли бы присоединиться к Таможенному союзу, часто фигурируют Киргизия, Узбекистан и Украина.
ТС вообще - неэффективная форма международного сотрудничества. Неслучайно в мире мы всего вторые после ЕС. Но страны ЕС почти все в ВТО, грубо говоря, в мировой зоне свободной торговли. МЕРКОСУР - ТС только по названию, эксперты знают, что там больше изъятий и споров, чем Единого тарифа.
Почему ТС непопулярная форма международного сотрудничества? Потому, что собственный Таможенный кодекс, собственная внешнеторговая политика - это один из главных рычагов экономической политики государства. Каждая внешнеторговая политика настроена под особенности собственной экономики. Есть производитель в стране - можно его защищать, производитель окреп - снижают тариф, чтобы он закалялся в условиях международной конкуренции. А если в данной отрасли нет собственного производителя, ставку отменяют, зачем на рынке высокие цены? Кстати, таким был и наш Таможенный кодекс до вступления в ТС.
Поэтому каждая страна имеет свою внешнеторговую политику, настроенную под интересы своей экономики. Поэтому я сомневаюсь, чтобы другие страны СНГ добровольно вступали в наш ТС. Но вот расширения зоны свободной торговли в СНГ ожидать стоит, это всем выгодно, и это я поддерживаю. Кстати, это самая распространенная форма международного сотрудничества в мире сейчас.
ИА REGNUM: Вы очень часто говорите о рисках для казахской культуры, которые возникают с формированием ТС и ЕЭП. Не слишком ли ваша позиция политизирована - ведь масса стран объединяется в блоки, но далеко не каждый альянс несет в себе угрозу для национальной экономики и политики?
Как вы думаете, на каком языке будет документооборот в ТС, ЕЭП и Евразийском союзе? Какой язык уже сейчас безусловно доминирует на этой территории? Угадайте с одного раза. Мы за 20 лет в суверенных условиях не сделали казахский язык государственным де-факто, вы считаете, что в условиях интегрированной с Россией страны это осуществить будет легче?
Никакая масса стран в мире сейчас не объединяется в блоки! Это еще один выдуманный аргумент, миф. NAFTA - не ТС, а зона свободной торговли. ASEAN - даже не ЗСТ. Африканские, арабские, латинские организации - не ТС и тем более, не ЕЭП. Все берегут свой экономический суверенитет именно для того, чтобы сберечь свою национальную идентичность. Реально действующий ТС, ЕЭП, валютный союз в мире один - европейский, и тот трещит по швам сейчас.
Поймите правильно меня, я - за сотрудничество, партнерство, дружбу, но интеграция означает слияние в одно целое. В данном случае - со вчерашней метрополией. А когда один из сливающихся сторон в 10 раз мельче другой, то понятно, каким будет общий организм.
ИА REGNUM: Вы считаетесь одним из немногих русскоязычных публичных общественных деятелей, систематично и последовательно отстаивающих и разъясняющих позицию радикальных националистов. Как представитель национальной интеллигенции и, главное, молодой политик, относящий себя к элите времен второго или даже третьего президента страны, можете ли вы дать прогноз - есть ли будущее у совместных проектов Казахстана и России?
Во-первых, радикальных националистов в Казахстане нет. Никто у нас никого не унижает, не оскорбляет, не убивает по национальному признаку. Во-вторых, ни к какой волне я себя не отношу. И политиком я себя не считаю, скорее, я эксперт. Меня спрашивают, я высказываю свое мнение, аргументирую его, исходя из своего образования, убеждений. И считаю очень нужным и общественно полезным доводить до русскоязычного читателя казахскую точку зрения. Ведь двуязычие у нас в основном - прерогатива казахов. Русские и русскоязычные (политологи, кстати, тоже) в массе своей казахским языком не владеют, отсюда, казахскую прессу не читают. То есть существуют не соединяющиеся общественные сосуды - казахский и русскоязычный миры. Считаю это очень опасным для общества. Поэтому, при случае, я сознательно стараюсь озвучивать казахские мысли на русском языке.
ИА REGNUM: Вы очень часто заявляете, что уже через поколение вопроса русского языка в Казахстане стоять не будет - почему же вы в таком случае с таким жаром отстаиваете все инициативы националистов - от неприятия Доктрины национального единства до письма, в котором национал-патриоты предложили лишить русский язык статуса официального?
Вы знаете, пора нам избавляться от этих клише - националисты, национал-патриоты. Почему когда защищают русский язык в России - это герои, патриоты. А когда мы защищаем казахский язык в Казахстане - мы националисты, национал-патриоты, или даже крайние националисты. Это все отрыжки имперского прошлого. Это во времена СССР за национализм у нас всегда наказывали, даже расстреливали, а теперь улицы носят имена вчерашних националистов!
Что, если нам сделать так: примем в Казахстане Закон о государственном языке точно такой же, как в России! Но слова "русский язык" заменим на "казахский язык". И еще госпрограмму примем "Казахский язык", - пусть она будет аналогом российской программы "Русский язык". Я читал оба эти документа, и они мне очень понравились.
Уверяю вас, в мире есть еще более строгие законы и программы (я знаком с языковой политикой Армении, Азербайджана, Молдавии, Узбекистана, Франции, Норвегии). Если их языковое законодательство опубликовать у нас, вы бы, наверное, их назвали крайне националистическими. Но это мировая практика, и российская в том числе. И это правильно. Иначе национальную идентичность не сохранить.
Русскому языку как таковому ничего не угрожает - есть мощная Российская Федерация. Как и корейскому языку ничего не угрожает - есть даже два корейских национальных государства. Ничего не угрожает греческому языку, польскому, украинскому, азербайджанскому, армянскому, - почти наши диаспоры имеют собственные национальные государства. А вот если казахский не поддержать нашей государственной политикой, он больше нигде не сохранится. Где здесь крайний национализм? Это мировая практика. Почему мы не имеем права повторить ее в Казахстане? Русский язык является официальным языком ООН, за рубежом РФ он является официальным, кажется, только в Киргизии и Белоруссии. Но от этого он слабее не стал. В нашей Конституции сейчас написано, что русский язык официально применяется наравне с государственным. А на деле русский язык заменил государственный. Где еще в мире вы увидите, что члены правительства, самые высокие чиновники, парламентарии не говорят на государственном языке?! Чтобы под митинг в защиту государственного языка отдавали захолустное место! Мы не можем быть удовлетворенными такой ситуацией! Где тут крайний национализм?
Я стараюсь убедить наших идеологов поменять национальную, в том числе языковую политику. Казахов в стране сейчас около 70%. Даже у русскоязычных казахов душа болит за свой язык. Если политика не поменяется, возможны общественные конфликты. И тогда ситуация может сорваться с эволюционного пути, кому это надо? Лучше вовремя откликаться на изменения в обществе.
Михаил Пак, Алма-Ата
http://www.for.kg/ru/news/168046/