Мифы об объединении Молдавии с Румынией
Отрицательные последствия для румынской экономики объединения страны с Республикой Молдова были и раньше обсуждаемой темой в румынской прессе. В частности, говорилось, что объединение двух государств, легло бы на Румынию тяжким грузом. Но эти выводы были тенденциозными. Вместо поисков истины аналитики любой ценой пытались доказать невозможность объединения. Антирумынские пропагандисты спутали хрен с пальцем, и сделали все возможное, чтобы вычислить астрономические затраты на объединение, и скомпрометировать всякую идею сближения между двумя румынскими государствами.
Экономику Молдовы не стоит брать в расчет
Миф о том, что затраты объединения скажутся на румынской экономике, может быть разрушен единственным фактом. Внутренний валовый продукт (ВВП) Республики Молдова составляет 6 миллиардов долларов, т. е. всего 3% от ВВП Румынии, который в 2008 году насчитывал 200 миллиардов долларов. В 2009 году ВВП Румынии снизился из-за кризиса, по сравнению с 2008 г., на 9%. Значит, из румынской экономики исчез кусок, сравнимый с тремя Молдовами. Таково примерное соотношение между этими двумя экономиками.
В Европе экономический рост в 7-8% считается рекордным. Республика Молдова даже надеяться на что-то подобное не может, поскольку находится в глубокой рецессии из-за мирового кризиса и тяжелого коммунистического наследства. Но ускоренный рост Молдове могли бы, с другой стороны, обеспечить румынские вливания: 7-8% рост молдавского ВВП составляют лишь 0,2% ВВП Румынии. Даже не комариный укус.
Закулисье германского объединения
Нам постоянно тычут в лицо примером объединения Восточной и Западной Германии. И напоминают, дескать, Румыния неспособна сделать соответствующее экономическое усилие, поскольку гораздо беднее Федеративной Республики Германия, которая потратила 700 - 800 миллиардов марок, чтобы поставить на ноги восточные земли.
Действительно, на первый взгляд, непонятно, как смогла ФРГ предпринять такие усилия и при этом обеспечить себе все-таки, устойчивый экономический рост и, кроме того, оставаться третьей экономической державой мира после США и Японии?
Объяснение простое: немцы не очень-то и жертвовали собой. В действительности, они просто переложили деньги из одного кармана в другой, прихватив гэдээровскую экономику, которая до недавних пор была витриной социалистического лагеря.
Частично суммы, которые ушли в бывшую ГДР, на самом деле были инвестициями западногерманских фирм, скупивших восточные фабрики в процессе приватизации, и это было выгодным приобретением. Служащими приватизационного фонда "Freehand" были западные немцы, благоволившие своим "домашним" фирмам.
Другие средства были потрачены на восстановление заброшенной инфраструктуры бывшей Восточной Германии. А это означало появление неожиданных крупных заказов для западногерманской промышленности. Автострады, железные дороги, телефонные сети, восстановление окружающей среды - все это было осуществлено западногерманскими фирмами. Гельмут Коль практически субсидировал, или, как любит выражаться Барак Обама, "стимулировал" западногерманскую экономику. Деньги вернулись туда, откуда ушли.
Ложь о бессарабской обузе
Предполагаемый счет объединения раздувается пропагандистами, пророчащими разные воображаемые затраты. К примеру, Румыния должна будет оплатить замену удостоверяющих документов для молдаван, что связано с очень большими бюджетными расходами. Очевидная глупость, потому что в любой стране мира, затраты по замене документов, оплачиваются гражданином, а не государством. Бессарабцы, сами оплатят стоимость удостоверения личности или паспорта, как они и делают сегодня.
Другая распространенная глупость - это то, что Румыния должна будет оплатить все расходы Республики Молдова на энергоресурсы – на электроэнергию, природный газ, нефть и т. д. Но в объединенной Румынии, бессарабцы будут оплачивать их сами, как и сейчас. Около 80% задолженности Республики Молдова перед «Газпромом» - это долги Приднестровья. Говорят, что 80-90% электроэнергии бессарабцы импортируют из Украины и России. Как будто, после объединения кто-то помешает им покупать электроэнергию в России или в какой-то другой стране.
Еще одно выдуманное пропагандистами препятствие - стоимость унифицирования молдавских и румынских железнодорожных путей. Имеется в виду ширина колеи. В Бессарабии она шире, чем в Румынии, и это тоже часть советского наследства. Но замена путей - не срочное дело. В странах Прибалтики, которые с 2004 года находятся в Евросоюзе, железнодорожная колея советского образца. То же самое и в Финляндии, которая вышла из состава Российской империи еще в 1918 году. Более того, в Испании, без особых проблем существует, по крайней мере, три стандарта железнодорожной колеи.
Далее затраты связаны с унифицированием местных административных структур двух государств. Бессарабцы за два десятилетия и так прошли через административную реформу, перейдя от районов к уездам, а затем вновь к районам, и справились с этим самостоятельно. При обратном переходе на уезды возможно даже сэкономить средства путем сокращения бюрократического аппарата.
Еще одна страшилка – о молдавских бюджетниках, которым придется платить зарплаты из румынского бюджета. Но с этой точки зрения, молдавское общество более здоровое, чем румынское. В Румынии соотношение между работниками бюджетной сферы и работающими в частном секторе 1,3 : 1, при том, у первых зарплаты выше. В Бессарабии дело обстоит неплохо - один бюджетник из четырех работников, что соответствует среднему показателю по Евросоюзу. Выходит, что по данной статье, скорее Румыния тянет Бессарабию назад.
Обмен молдавских леев, которым нас также пугают, не потребует особенных затрат, потому что денежная масса Бессарабии, по сравнению с румынской, - величина незначительная. К тому же могли бы иметь параллельное хождение две монеты, как это уже было во Франции, Югославии и т. д., а молдавский лей в дальнейшем постепенно изымался бы из оборота.
Пост-объединительный экономический бум
Если бы объединение свершилось, Бессарабия не повисла бы камнем на шее румынской экономики, а даже напротив, превратилась бы в один из моторов румынского экономического роста. Во-первых, Румыния сама по себе стала бы привлекательней для инвесторов, потому что после объединения она будет одним из крупнейших европейских рынков сбыта, насчитывающем более 25 миллионов потребителей. Кроме того, возросла бы квота выделяемых Румынии европейских фондов. То же самое и в отношении субсидий, выделяемых бессарабским земледельцам. Большая часть инвестиций европейских фондов в Бессарабии будут осуществляться румынскими фирмами, что способствовало бы экономическому росту в Румынии.
Если повторится экономическая модель 2000 - 2008 годов, то после гипотетического объединения на Бессарабию дождем польются инвестиции. Сейчас в страну "серой зоны" постсоветского пространства с небольшим рынком в 3,5 миллионов человек почти никто не инвестирует. После объединения инвесторы могут считать, что их вложения находятся под зонтиком НАТО. Будущие инвестиции в Бессарабии осуществлялись бы в рамках общего внутриевропейского рынка, а значит для товаров и услуг, произведенных иностранными инвесторами на территории Пруто-Днестровского междуречья, не стало бы никаких таможенных и иных преград.
В период 1990 - 1999 годов, иностранные инвестиции в Румынию составили 1 миллиард долларов. То есть, за первое десятилетие переходного периода в Румынию ежегодно инвестировали всего ничего - около 100000 долларов. После 2000 года на фоне большей экономической открытости и реальной перспективы вступления в Евросоюз в страну стали прибывать деньги. Так, между 2004 - 2008 годами в Румынию стали стекаться сказочные суммы - около 10 миллиардов евро ежегодно. То есть, за год в экономику страны было вложено больше, чем за два десятилетия переходного периода. Вот в чем разница - быть внутри НАТО и ЕС или вне них. И Румыния, в отличие от восточных немцев и бессарабцев, сама выпуталась. У нее на евроатлантическом пространстве не было матери- родины, которая пришла бы на помощь.
После объединения Бессарабия прошла бы тот же путь, что и Румыния после вступления в ЕС. Нет ни одного аргумента или логического объяснения, которые бы доказали, что после объединения Бессарабия останется бедной, или более того - потянет за собой Румынию. Остальное - или выдумки самозванцев, или прямая антирумынская пропаганда.
Экономику Молдовы не стоит брать в расчет
Миф о том, что затраты объединения скажутся на румынской экономике, может быть разрушен единственным фактом. Внутренний валовый продукт (ВВП) Республики Молдова составляет 6 миллиардов долларов, т. е. всего 3% от ВВП Румынии, который в 2008 году насчитывал 200 миллиардов долларов. В 2009 году ВВП Румынии снизился из-за кризиса, по сравнению с 2008 г., на 9%. Значит, из румынской экономики исчез кусок, сравнимый с тремя Молдовами. Таково примерное соотношение между этими двумя экономиками.
В Европе экономический рост в 7-8% считается рекордным. Республика Молдова даже надеяться на что-то подобное не может, поскольку находится в глубокой рецессии из-за мирового кризиса и тяжелого коммунистического наследства. Но ускоренный рост Молдове могли бы, с другой стороны, обеспечить румынские вливания: 7-8% рост молдавского ВВП составляют лишь 0,2% ВВП Румынии. Даже не комариный укус.
Закулисье германского объединения
Нам постоянно тычут в лицо примером объединения Восточной и Западной Германии. И напоминают, дескать, Румыния неспособна сделать соответствующее экономическое усилие, поскольку гораздо беднее Федеративной Республики Германия, которая потратила 700 - 800 миллиардов марок, чтобы поставить на ноги восточные земли.
Действительно, на первый взгляд, непонятно, как смогла ФРГ предпринять такие усилия и при этом обеспечить себе все-таки, устойчивый экономический рост и, кроме того, оставаться третьей экономической державой мира после США и Японии?
Объяснение простое: немцы не очень-то и жертвовали собой. В действительности, они просто переложили деньги из одного кармана в другой, прихватив гэдээровскую экономику, которая до недавних пор была витриной социалистического лагеря.
Частично суммы, которые ушли в бывшую ГДР, на самом деле были инвестициями западногерманских фирм, скупивших восточные фабрики в процессе приватизации, и это было выгодным приобретением. Служащими приватизационного фонда "Freehand" были западные немцы, благоволившие своим "домашним" фирмам.
Другие средства были потрачены на восстановление заброшенной инфраструктуры бывшей Восточной Германии. А это означало появление неожиданных крупных заказов для западногерманской промышленности. Автострады, железные дороги, телефонные сети, восстановление окружающей среды - все это было осуществлено западногерманскими фирмами. Гельмут Коль практически субсидировал, или, как любит выражаться Барак Обама, "стимулировал" западногерманскую экономику. Деньги вернулись туда, откуда ушли.
Ложь о бессарабской обузе
Предполагаемый счет объединения раздувается пропагандистами, пророчащими разные воображаемые затраты. К примеру, Румыния должна будет оплатить замену удостоверяющих документов для молдаван, что связано с очень большими бюджетными расходами. Очевидная глупость, потому что в любой стране мира, затраты по замене документов, оплачиваются гражданином, а не государством. Бессарабцы, сами оплатят стоимость удостоверения личности или паспорта, как они и делают сегодня.
Другая распространенная глупость - это то, что Румыния должна будет оплатить все расходы Республики Молдова на энергоресурсы – на электроэнергию, природный газ, нефть и т. д. Но в объединенной Румынии, бессарабцы будут оплачивать их сами, как и сейчас. Около 80% задолженности Республики Молдова перед «Газпромом» - это долги Приднестровья. Говорят, что 80-90% электроэнергии бессарабцы импортируют из Украины и России. Как будто, после объединения кто-то помешает им покупать электроэнергию в России или в какой-то другой стране.
Еще одно выдуманное пропагандистами препятствие - стоимость унифицирования молдавских и румынских железнодорожных путей. Имеется в виду ширина колеи. В Бессарабии она шире, чем в Румынии, и это тоже часть советского наследства. Но замена путей - не срочное дело. В странах Прибалтики, которые с 2004 года находятся в Евросоюзе, железнодорожная колея советского образца. То же самое и в Финляндии, которая вышла из состава Российской империи еще в 1918 году. Более того, в Испании, без особых проблем существует, по крайней мере, три стандарта железнодорожной колеи.
Далее затраты связаны с унифицированием местных административных структур двух государств. Бессарабцы за два десятилетия и так прошли через административную реформу, перейдя от районов к уездам, а затем вновь к районам, и справились с этим самостоятельно. При обратном переходе на уезды возможно даже сэкономить средства путем сокращения бюрократического аппарата.
Еще одна страшилка – о молдавских бюджетниках, которым придется платить зарплаты из румынского бюджета. Но с этой точки зрения, молдавское общество более здоровое, чем румынское. В Румынии соотношение между работниками бюджетной сферы и работающими в частном секторе 1,3 : 1, при том, у первых зарплаты выше. В Бессарабии дело обстоит неплохо - один бюджетник из четырех работников, что соответствует среднему показателю по Евросоюзу. Выходит, что по данной статье, скорее Румыния тянет Бессарабию назад.
Обмен молдавских леев, которым нас также пугают, не потребует особенных затрат, потому что денежная масса Бессарабии, по сравнению с румынской, - величина незначительная. К тому же могли бы иметь параллельное хождение две монеты, как это уже было во Франции, Югославии и т. д., а молдавский лей в дальнейшем постепенно изымался бы из оборота.
Пост-объединительный экономический бум
Если бы объединение свершилось, Бессарабия не повисла бы камнем на шее румынской экономики, а даже напротив, превратилась бы в один из моторов румынского экономического роста. Во-первых, Румыния сама по себе стала бы привлекательней для инвесторов, потому что после объединения она будет одним из крупнейших европейских рынков сбыта, насчитывающем более 25 миллионов потребителей. Кроме того, возросла бы квота выделяемых Румынии европейских фондов. То же самое и в отношении субсидий, выделяемых бессарабским земледельцам. Большая часть инвестиций европейских фондов в Бессарабии будут осуществляться румынскими фирмами, что способствовало бы экономическому росту в Румынии.
Если повторится экономическая модель 2000 - 2008 годов, то после гипотетического объединения на Бессарабию дождем польются инвестиции. Сейчас в страну "серой зоны" постсоветского пространства с небольшим рынком в 3,5 миллионов человек почти никто не инвестирует. После объединения инвесторы могут считать, что их вложения находятся под зонтиком НАТО. Будущие инвестиции в Бессарабии осуществлялись бы в рамках общего внутриевропейского рынка, а значит для товаров и услуг, произведенных иностранными инвесторами на территории Пруто-Днестровского междуречья, не стало бы никаких таможенных и иных преград.
В период 1990 - 1999 годов, иностранные инвестиции в Румынию составили 1 миллиард долларов. То есть, за первое десятилетие переходного периода в Румынию ежегодно инвестировали всего ничего - около 100000 долларов. После 2000 года на фоне большей экономической открытости и реальной перспективы вступления в Евросоюз в страну стали прибывать деньги. Так, между 2004 - 2008 годами в Румынию стали стекаться сказочные суммы - около 10 миллиардов евро ежегодно. То есть, за год в экономику страны было вложено больше, чем за два десятилетия переходного периода. Вот в чем разница - быть внутри НАТО и ЕС или вне них. И Румыния, в отличие от восточных немцев и бессарабцев, сама выпуталась. У нее на евроатлантическом пространстве не было матери- родины, которая пришла бы на помощь.
После объединения Бессарабия прошла бы тот же путь, что и Румыния после вступления в ЕС. Нет ни одного аргумента или логического объяснения, которые бы доказали, что после объединения Бессарабия останется бедной, или более того - потянет за собой Румынию. Остальное - или выдумки самозванцев, или прямая антирумынская пропаганда.