Но вот ведь фантастика: при этом наши крестьяне не могут выращенную свинину продать. Представители свиноводческой отрасли уже заявляют, что производство стало избыточным. Закупочные цены падают, крестьяне разоряются. Почему? Чтобы выяснить это, корреспондент «Известий» отправилась в рейд по деревням Воронежской области вместе с перекупщиком. Едим, как африканцыНа дело собрались за полночь. До этого весь вечер Виталий Сошин (фамилия изменена, и вы скоро поймете, почему) куда-то названивал и матерился так, что у корреспондента «Известий» завяли уши. А ведь представился «без пяти минут» дипломатом! На самом деле в дипакадемии он отучился всего год, в начале девяностых переквалифицировался в перекупщики — ездит по деревням, скупает мясо и перепродает его горожанам втридорога.Виталику не по душе такой взгляд на его карьеру. Он говорит, что мясной бизнес — один из самых сложных. Нельзя просто сесть в машину, поехать в село, купить тушу и перепродать ее. За пятнадцать лет бизнесмен повидал немало людей, которые поплатились разорением за свою излишнюю самоуверенность.У Сошина постоянные клиенты в деревнях, 15% мясного товарооборота на одном из городских рынков Воронежа и три подпольных цеха по производству «фирменной» колбасы. А еще у него красивый трехэтажный дом на Дону, новый «Ленд Крузер», счет «на черный день» и кусочек земли на Кипре. Все это, важничает Сошин, нажито тяжелым трудом.Виталик завел колымагу с самодельной будкой, и мы поехали к тем самым производителям, которых он только что обматерил по телефону.В бывшие колхозы Сошин не суется — скота там мало, районное начальство бить не разрешает. — А я бы всех свиней хоть сейчас на бойню, — в сердцах сказал Геннадий Платонов, директор крупнейшего когда-то откормочного комплекса, к которому Виталик все-таки завернул по дружбе. — Обожрали напрочь! Тонна комбикорма — шесть тысяч, а за килограмм живого веса дают сорок рублей. Куда это годится?В годы планового хозяйства на комплексе таких проблем не знали. Тогда все решалось просто: комбикорм закупался на нефтедоллары и конвертировался в колбасу. Сейчас предпочитают закупать сразу колбасу. Колхозы выпали за ненужностью.Платонов распахнул ворота. По комплексу, рассчитанному на семь тысяч голов, скиталось штук сто заморенных свиней. — Вот! — торжествующе сказал директор. — Поэтому в стране не статистика, а сплошная печаль. Американец съедает 130 килограммов мяса, а мы рекордными темпами приближаемся к Африке, где годовое потребление 20 килограммов.Кстати, в личном хозяйстве Платонова, в отличие от голодающего комплекса, свинки упитанные. У него сын — фермер, выращивает зерно, отсюда прочная кормовая база.Ножик на ХавроньюТаких вот частников Сошин и окучивает. По его наблюдениям, они гораздо быстрее избавились от идеологических переживаний. Те, кто хочет заработать, еще до нацпроектов своим умом дошли, что мясо может приносить семье неплохую прибыль. — Где-то с 97-го года начался бум, — говорит он. — Замычало, захрюкало, а то в село хоть не заезжай — пусто.По словам Виталика, «инвестирование просто просилось в деревню». Ей и дали. Инвестирование заключалось в том, что перекупщики — не все, разумеется, а настоящие патриоты отечественного животноводства — стали субсидировать крестьянские подворья. Короче, давали деньги на закупку молодняка и кормов. Правда при расчете, хозяину доставались рожки да ножки, но обоюдная выгода все равно получилась. — Сошин и сейчас, когда надо, не отказывает, — рассказывал глава семейства Божаевых из деревни Михайловка. — Можно, конечно, и кредит взять в банке, но уж очень много мороки — справки, поручители. Пока бегаешь, свинарник завалится. С Виталиком проще: дал десять тысяч на ремонт — через полгода я боровком рассчитался. Голова, ливер, ноги — все нам осталось, холодца наделали на всю зиму.Деревенские жители практически не закладывают в расходы собственный труд. Я попыталась узнать, сколько стоит вырастить живность на подворье. Люди пожимали плечами: недешево. Но точно не знают. Бухгалтерии не обучены. Кое-какие расчеты «по телкам» принесла только Галина Божаева. К весне семья вырастила четырех двухгодовалых бычков, вес каждого 200 кг. Все мясо продали Виталику за 90 000 рублей. Сумма вроде бы неплохая, но в прошлом году в районе было мало зерна, пришлось ездить за 100 километров к фермерам, наем машины обошелся в 5000 рублей. Отруби покупали у коммерсанта, который сам сюда приезжает, но «за сервис» приходится платить на 15% дороже. На корма ушло примерно 20 000 рублей. Еще 500 затратили на обогрев телятника, 300 — на электроэнергию, 1700 — на лекарства и кормовые добавки, 900 — на ремонт крыши. — Чистый доход тысяч пятьдесят, — подсчитала Галина. — Четыре тысячи в месяц — мечта, а не зарплата, у нас нигде больше не получишь.Телятина на рынке в Воронеже по 200 рублей за килограмм. Продавали бы сами — озолотились. — Пробовали, — говорит женщина, — чуть без штанов не остались. Всем дай — санэпидстанции, милиции, дирекции рынка, рубщикам, еще какие-то проверяющие без конца, аренда прилавка 700 рублей в день, холодильник — тысяча, ночь в гостинице — две пятьсот? Лучше уж перекупщикам отдавать. В два раза дешевле, но они и забивают сами. Мы к Виталику привыкли.Конкурентов Виталик не опасается. Во-первых, у него репутация «хорошего парня», во-вторых, деревня не любит чужаков. Лет пять назад они здорово облапошили три двора — люди остались и без скота, и без денег. Сошин выручил.В Васильевке возбужденные сделкой граждане чуть не с ночи обсуждали способы убоя и точили ножи на несчастную Хавронью. К приезду Виталика свинья окончательно озверела. Пришлось забивать и разделывать скотину самому.Пробовать Хавронью он отказался, хотя хозяин уже жарил оставленный для себя кусок. Виталик в это время взвешивал тушу по частям. Весов в деревне нет, он возит свои. Похоже, народ в курсе, что они подкручены на пару-троечку килограммов. — Все так делают, — подмигнул наблюдавший за взвешиванием мужичок. — Забой — не задаром. Плюс накладные расходы.Под одобрительные возгласы Виталик их как раз и выставил. Три бутылки «Столичной». Ажиотаж вокруг процесса продажи мяса коммерсант приветствует и поощряет. Задобренные жители сразу вспоминают, что у них тоже есть скот на убой, и Сошин оперативно договаривается о дате очередной сделки.Почему мясокомбинат «пашет» на импортеСоседний мясокомбинат принимает скот по лучшей цене, но крестьяне с обидой говорят, что туда лучше не соваться — могут, не глядя, развернуть, признав свинину «некондицией». Почему так? — Они вырастили жир и хотят на этом заработать, — заявил корреспонденту «Известий» замдиректора, назвавшийся Василием Павловичем. — Но жир никому не нужен, и переработчику, и потребителю требуется постная свинина. За килограмм такого сырья мы готовы платить и по 55 рублей, но его в области просто нет.Мясокомбинат «пашет» на импорте: мясо приходит уже разделанным, замороженным и упакованным в брикеты. Никаких хлопот — запускай в переработку, и все. Однако странно: производство свинины в стране растет, государство дает подсобным хозяйствам льготные кредиты, а деваться крестьянину со своим мясом некуда — всюду привозное: то из Дании, то из Бразилии. — Нам, чтобы конкурировать с импортной продукцией, необходимо сначала решить проблемы с качеством российской свинины, — прокомментировали ситуацию в Национальной мясной ассоциации. — Пока мы будем во всем винить импорт, свиноводы так и будут удивляться, почему никто не хочет покупать их товар.По мнению экспертов, государство, выделив огромные средства на субсидирование животноводства, почему-то забыло организовать разветвленную систему обучения фермеров. Вот и продолжают они откармливать свиней до 150 килограммов — и хрюшка от собственной тяжести ног не таскает, и сальная свинина на рынке не востребована. А, например, на американских свиноводов работают десятки университетов и более ста интернет-сайтов. У каждого фермера — «свиной» справочник в полторы тысячи страниц. Глядя на родимых производителей, я, честно говоря, с большим трудом представила их за чтением хотя бы десятистраничной брошюрки. — Какой еще рацион? — вылупил глаза дядя Саша Кубышкин, у которого во дворе не свиньи, а настоящие бегемоты. — Что есть, то и сожрут. Ну жирные, а что это за свинья без сала? У меня свой стандарт — чтоб шпик в ладонь толщиной.Вот поэтому дядя Саша навеки повязан с перекупщиком Виталием Сошиным, который не брезгует ни салом, ни шкурой.Колбасный духК семи утра набили будку тушами. Следующий этап — клеймение мяса. Но это, по словам Виталика, «мелочи жизни».Основная суета — доставка товара на рынок. Весь маршрут надо просчитать так, чтобы товар прибыл к началу покупательского спроса. Летом легко прогореть. Если доставка задерживается, то мясо «с запашком» Виталик прямиком везет к себе в колбасный цех.Во время нашей совместной операции жара стояла несусветная, две туши пришлось приговорить на колбасу. Напарник взял с меня слово, что я под страхом смерти не выдам месторасположение производства. Для конспирации цеха располагаются в обыкновенных деревенских хатах. Снаружи все как обычно: скособоченные ставни, поваленный плетень, внутри — шведское оборудование.Шведы как знали, что российские перекупщики будут производить колбасу подпольно. Миниатюрный цех, даже если его закрывают, в течение нескольких часов разворачивается в другом месте. Сошин в этом году переезжал три раза. Гоняет налоговая.Виталик считает, что «им и так жирно». Произведения своего труда он реализует на 20-30 процентов дешевле, чем стоит аналогичная продукция крупных мясокомбинатов. Покупатели кошельком голосуют за «самопал», что позволяет Виталику ощущать себя по меньшей мере социальным благодетелем. Хотя низкая цена объясняется достаточно просто: подпольщик не тратит денег на упаковку, рекламу и не связывается с магазинами, предпочитая мелкооптовые рынки. Качество? «Лучше, чем у мясокомбината, — уверяет Виталий. — Все натуральное, без сои, из добавок — чеснок, соль и перец, ну еще шкурки для упругости».Не рискнула попробовать.По экспертным оценкам, 25-30 процентов от общих объемов мясных изделий приходится на теневые колбасные заводики, которых даже в Москве тысячи, а в провинции и вовсе не сосчитать. Бороться с таким производством сложно, выиграть у них ценовую конкуренцию — тоже. А главный козырь — отечественное сырье. Если оно, конечно, не протухнет по дороге.Конец цепочкиСамая большая проблема при транспортировке — вечно голодная милиция. Нас за поездку остановили трижды. Виталик вписал в расходы 600 рублей и 10 кг мяса. Бывает, останавливают «идейные». Проверят документы и, если все в порядке, отпускают с миром.Наконец добрались до базара. На Виталика торгуют, в основном, родственники. Так в этом бизнесе заведено. Но есть и нанятые продавцы. Он им платит символически — по четыре тысячи. За месяц они зарабатывают 15-20 тысяч, благодаря все тем же весам и хитростям при разделке туш. Наценка на продукцию раза в три превышает закупочную стоимость. Виталику приходится платить за холодильник, за места, за хорошее к себе отношение, просто платить, чтобы не обидеть людей, но в итоге он остается с прибылью, которой с лихвой хватает на безбедную жизнь.Он прогнозирует, что так будет бесконечно долго. Мясной бизнес не умрет никогда. Но сам Виталик больше любит рыбу. Она полезнее. А вот почему рыба дороже мяса, посоветовал спросить у тех, кто занимается ее перепродажей.Кого растить выгоднее? Самым рентабельным в России является производство курятины. Одна курица, поглощая 2 кг корма, дает 1 кг привеса. Себестоимость килограмма куриного мяса составляет 6-8 рублей. На втором месте — свинина. На каждые скормленные 3 кг кормов свинья дает 1 кг привеса. Себестоимость мяса — 12-18 рублей за килограмм в зависимости от эффективности производства, издержек и качества мяса. Себестоимость производства свинины в России — самая высокая в мире. В большинстве хозяйств для получения килограмма мяса используют 5-6 кг комбикорма (для сравнения: в странах Евросоюза этот показатель не превышает 3 кг). «Известия» выяснили, почему крестьянам невыгодно производить мясо Людмила Бутузова