Недавно в прессе снова всплыла тема международного газового консорциума по управлению украинской ГТС. Якобы Юлия Тимошенко пообещала Москве вернуться к разговору о создании консорциума и допустить к управлению трубы россиян в обмен на ее поддержку Россией на президентских выборах. УНИАН обратился за комментариями к экспертамМихаил Гончар, директор энергетических программ Центра «Номос»:ГАЗПРОМ СИЛЬНО ХОРОХОРИТСЯ, НО ДЕЛА ТАМ НЕ ТАК БЛЕСТЯЩИ, КАК ОНИ ПЫТАЮТСЯ ПОКАЗАТЬМихаил ГончарТрехсторонняя схема, предполагающая, что на одном конце трубы – производитель, на другом – потребитель, плюс Украина как транзитное звено, возможна и логична. А будет ли она на пользу или во вред, это уже зависит от того, как будут выписаны основные документы и как в них будут защищены интересы Украины.С точки зрения общей концепции, схема не выглядит идеально. Потому что и потребитель, и производитель газа заинтересованы, чтобы сократить все расходы по пути транспортировки. Украина, будучи транзитным государством, заинтересована в максимизации поступлений от транзита. В этом заложено базовое противоречие. Самое сложное здесь – найти баланс интересов. Чтобы и мы получали хороший тариф, и чтобы производитель и потребитель не считали, что они платят лишние деньги.Это просто звучит, но сложно реализовать.Понятно, почему в такой схеме заинтересован российский Газпром, который был основным промоутером этой идеи. Он хочет добиться контроля в том или ином виде над украинской газотранспортной системой. С украинской стороны должны быть предложены более жесткие требования к функционированию такого консорциума.Почему-то все хотят войти в нашу ГТС, но при этом никто не хочет допускать нас в те активы, которыми владеет тот же самый Газпром или Рургаз или они оба вместе в Европе. Под активами в Европе имеются в виду те компании, которые работают на внутреннем европейском рынке. Если мы ведем речь о формате консорциума Россия – Украина – Германия, значит, речь идет о германском рынке. Это была бы более справедливая формула: мы допускаем в свою ГТС на условиях совладения нами части активов в Германии. Можно ставить и вопрос, что мы должны что-то получить по газодобыче. Но это постановка вопроса выгодна только на первый взгляд. Потому что у Газпрома есть проблема обеспечения его собственных поставок, и все более-менее крупные месторождения он подминает под себя. И поэтому ничем более-менее серьезным он делиться не хочет, не может и не будет. Более того, по законодательству Российской Федерации газовое месторождение с запасами порядка 70 миллиардов кубометров относится к категории стратегических и не может быть передано кому-либо. Будет ли Россия вкладывать в нашу ГТС — непонятно, на каких условиях? Они не скрывают, что хотят получить контроль над нашей ГТС. В понимании России консорциум должен включать в себя всю ГТС Украины. В понимании украинского правительства и Нефтегаза консорциум делается только в рамках реализации проекта трубопровода Богородчаны – Ужгород, который позволит увеличить пропускную способность на выходе ГТС Украины примерно до 20 миллиардов кубических метров в год под соответствующие гарантии поставок газа со стороны Газпрома. Реально не развивается ни тот широкоформатный с участием трех сторон газотранспортный консорциум, ни узкоформатный российско-украинский консорциум. Под последний Газпром отказывается предоставить гарантии, что будут дополнительные объемы газа.А что касается управления всей трубой. Мы, собственно говоря, в таком консорциуме не нуждаемся. Мы на протяжении семнадцати лет обеспечиваем необходимые объемы российского газа в Европу без какой-либо помощи. И свой бутерброд с маслом в состоянии съесть сами, и нам не нужны другие едоки, которые взяли бы и поделили этот бутерброд на троих. В чем смысл для нас? А если нам подбросят масла, то есть одни скажут, что они готовы дать двадцать миллиардов дополнительного транзита, а другие скажут, что они готовы взять этот кусок, то тогда другое дело. Был ли разговор у Тимошенко на тему консорциума в Москве – не знаю. Собственно говоря, труба Богородчаны – Ужгород всего 245 километров, мы и сами ее можем построить. Но никакого смысла это делать нет. Поскольку, если нет гарантии, что это объемы будут прокачаны, то зачем строить?Таким было видение Кучмы, таким было видение Ющенко. Но, помните в 2002 году какой хитрой была игра россиян?! Если описывать ситуацию просто, было так. Россия предложила немцам: давайте мы договоримся с украинцами и создадим консорциум. А когда мы с ними решим базовые вопросы, то тогда мы пригласим вас. И все. Тем не менее, после подписания меморандума России и Украины формат работы над консорциумом не достигал трех, а свелся к работе в варианте двух сторон. Помните, потом была реакция немецкой стороны? — Общий смысл их реакции такой: ребята, а мы не сядем за стол, где двое уже отобедали. Либо мы сразу участвуем, либо ауфидерзейн. Так и вышло. А потом уже мы стали задавать вопросы, почему формат трех свелся к формату двух, стали вполне обоснованно писать о дискриминации украинских интересов и так далее.Полагаю, у Газпрома может в ближайшие годы возродиться интерес к узкоформатному консорциуму. На фоне тех проблем, которые возникают с реализацией проекта Северный поток (а там все графики уже сорваны, строительство проекта не ведется, потому что нет согласия стран Балтийского моря на реализацию проекта), Южный поток даже не присутствует никоим образом в бюджете Газпрома, это пока что виртуальный проект. На фоне того, что проект Ямал – Европа работает на полную масштабную мощность, с учетом того, что объемы экспортных обязательств Газпрома перед европейским потребителем возрастают, то Газпром реально нуждается в увеличении пропускных мощностей для экспортовозрастающих объемов газа. Они будут пытаться обеспечить то, что они там понаподписывали. За счет своего газа и за счет газа Центральной Азии. И тут на фоне торможения своих стратегических проектов, они могут в следующем году возвратиться к идее Богородчаны – Ужгород и дадут гарантии поставок газа. Скорее всего, это будет центральноазиатский газ.Газпром много хорохорится, но на самом деле дела у него не так блестящи, как они пытаются показать. Если вы посмотрите на уровень капитализации Газпрома, на их сайте есть график, то вы увидите, что она резко упала как раз после проведения собрания акционеров этого года. (Собрание состоялось 27 июня). Причем она настолько резко упала, что многолетняя работа по увеличению капитализации пошла насмарку (и пусть это происходит на фоне проблем, которые существуют на мировом фондовом рынке, но это и отражение внутренних проблем российской монополии по обеспечению своих обязательств и всей стратегии финансовой деятельности). Но чтобы получить консорциум, нужна консолидированная позиция, а не так, что один что-то делает, а второй обвиняет, а Газпром начинает играть на противоречиях… Евгений Минченко, директор института Украины в Москве:РОССИЮ ТРЕВОЖИТ ПРОБЛЕМА, СВЯЗАННАЯ С СОСТОЯНИЕМ УКРАИНСКОЙ ГТС…МинченкоЯ не являюсь фанатом Юлии Владимировны, но утверждения Секретариата Президента относительно ее договоренностей с Москвой с называнием цифр и имен не имеют никакого отношения к действительности. Тимошенко, как любой политик, ведет переговоры не только по экономическим вопросам, но и по политическим, и, насколько я знаю, никаких долгосрочных договоренностей никто с Тимошенко не заключал. Все разговоры о том, что у Тимошенко есть план с четко расписанными пунктами, не соответствует действительности. Естественно, России более приятно иметь дело с Тимошенко, чем с Ющенко, который занимает откровенно антироссийскую позицию. Но главная проблема Тимошенко в отношениях с Россией — это крайне низкий кредит доверия по отношению к ней, поскольку Юлия Владимировна зарекомендовала себя, как человек, не склонный жестко выполнять взятые на себя обязательства. Поэтому никаких долгосрочных переговоров, составляющие с ней стратегические планы, никто не ведет, поскольку считает их бессмысленными.Мы в свое время вместе с украинскими учеными разрабатывали проект, который назывался «Энергетический потенциал Украины». Мы опрашивали и украинских, и российских ученых, и большая часть экспертов сошлась на том, что наиболее оптимальной формой управления украинской ГТС является консорциум с привлечением и россиян, и украинцев, и европейцев. Я думаю, что такой консорциум является оптимальной схемой, и думаю, что Россия сейчас не заинтересована в усеченном проекте по поводу достройки ветки Богородчаны – Ужгород. Строительство ветки можно рассматривать, но оно не является большим вопросом. Это слишком мелкая задача, и серьезной разменной картой она быть не может. Недавно в вашей прессе была статья руководителя российского Газэкса, где он высказывает озабоченность состоянием украинской ГТС, и ставит вопросы, ответы на которые у Нефтегаза нет. Украинское руководство в последнее время использует Нефтегаз, как дойную корову для социальных выплат, вместо того, чтобы вкладывать в реконструкцию для газотранспортных мощностей.Россию очень тревожит проблема, связанная с состоянием ГТС Украины, и, конечно, ей был бы интересен вариант совместного управления ею с Украиной, но если это не получается, то мы готовы рассматривать вариант еще и с европейскими партнерами.