Россия может и должна разместить свои военные базы на территории Сербии. Москва, в отличие от американцев и стран Европейского союза, никогда не сбросит бомбы на сербов. Поэтому Белград должен предоставить преференции российскому бизнесу. Об этом заявил кандидат в президенты Сербии Томислав Николич в интервью директору «Российско-украинского информационного Центра» Олегу Бондаренко, специально для РИА «Новый Регион».Олег Бондаренко: Господин Николич, сейчас очень важный для Сербии исторический выбор президента. Представим, что вы победите по итогам голосования, которое пройдет в воскресенье. Каким будет ваш первый указ на посту главы государства?Томислав Николич: Сейчас действительно исторический выбор, но и в 2004 году он был таким. Мы тогда проиграли, это были 4 года унижения перед Западом, отказа от сотрудничества с Российской Федерацией. Все это время Сербия плутала.Моя победа будет означать выбор нового курса для Сербии. Но это будет и большой экзамен для действующего премьера Воислава Коштуницы, который сейчас говорит, что готов поддержать такой курс.Первый мой визит будет в Россию, и первая встреча с иностранным лидером – встреча с президентом Российской Федерации.Я хочу твердо закрепить Сербию за Россией. Русский государственный капитал должен иметь в Сербии лучшие условия, чем западный. Россия – наш стратегический партнер, кроме сырья, она изготавливает неплохую продукцию, в которой мы заинтересованы.Нам не нужны подачки, нам нужна совместная работа.Пока что здесь мало русского капитала, и он без защиты. Мы американцам продали фабрики, практически даром.Олег Бондаренко: Какие основные проблемы стоят перед Сербией?Томислав Николич: Наша главная проблема – Косово и Метохия. Практически Россия вынуждает нынешнее руководство Сербии заявлять об обороне Косова и Метохии. Даже действующий президент Борис Тадич не может говорить так, как было раньше. Он ведь раньше говорил: «Нам ничего не нужно, Косово будет свободным, мы не хотим ссориться с Западом», а сейчас – уже по-другому. Тадич уничтожал армию. Увольнял офицеров, генералов, которые дрались против НАТО. Он помог албанцам в их стремлении к независимости.В ответ на мой доклад о том, что надо вернуть сербские войска и полицейских, Тадич кричал, что «Николич снова хочет войны!».Месяц назад парламент Сербии принял резолюцию, согласно которой для сохранения территориальной целостности в Косово могут быть введены даже войска. Это – трансформация Тадича, и это вызвано усилением позиции России. У меня таких метаний никогда не было.Я говорил всегда, что единственная наша основа – это Россия. Это было даже тогда, когда Россия сама была слабой, когда не могла защитить себя. Но тогда Тадич говорил, что Россия – это «темная сила», а «светлая дорога» – это дорога в Европу. Олег Бондаренко: Вы заявляли о проблеме наркотрафика, который идет в Европу через Косово. Почему европейские страны, зная об этом, поддерживают одностороннее признание Косово?Томислав Николич: Это – проблема западной политики. Там никто не думает про детей, их интересуют только деньги.Вы думаете, французская полиция не может перекрыть наркотрафик? Они просто не хотят. Они куплены, получают за это деньги.Наркодиллеры из Косово могут отравить всю Европу. Но Запад это не интересует, им более интересны деньги. В Европе нет политиков, которые стараются и думают про свои державы. Они одурачили свой народ и говорят, что границы больше не нужны. Почему у нас драка за Косово? Нас убеждают – все равно попадете в Европейский Союз, и там будете вместе с Косово. Но разве Британия бы отказалась от Шотландии, или Испания дала бы свободу баскам?Олег Бондаренко: В конце декабря 2007 года прозвучало заявление о возможности размещения российских баз ПВО в Сербии. Насколько это реально?Томислав Николич: Инициатива возвращения русских исходила от сербов в Косово, и я их поддержал. Напомню, что там уже был русский батальон. Но НАТО не позволило России закрепиться за своей зоной безопасности. Они оплачивали албанцев, чтобы те ложились на дороги, лишь бы русские не прошли.Мы до сих пор жалеем, что русские ушли.Сейчас российский батальон может вернуться если не в Косово, то ближе к Белграду.Если Америка строит «щит» на границе с РФ, почему русские не могут использовать свои высокие технологии, которые могли бы обеспечить безопасность России от терроризма?Как терпеть американскую базу, которая уже существует в Сербии, солдат, которые нас бомбили, и при этом не иметь русскую базу, наших приятелей? Пусть русские и американцы будут сотрудничать в вопросе борьбы с терроризмом.Наши оппоненты утверждают, что мы хотим сделать из Сербии русскую губернию. Это не так. Просто я – русофил, и мы не хотим быть колонией Европейского Союза. Мы хотим сотрудничать с Россией.Олег Бондаренко: Вернемся к вопросу присутствия российского бизнеса. Сейчас в Сербии готовится приватизация предприятий нефтяной отрасли, энергетических и авиационных компаний. Свой интерес уже проявили российские «Газпром» и «Аэрофлот». Почему вы говорите, что ранее российский бизнес был не защищен в Сербии, и какие гарантии он может получить после вашей победы?Томислав Николич: Сейчас это находится в руках сербского правительства. Я пока что не знаю, на каком уровне велись переговоры. Но, если я одержу победу, я сразу займусь этой проблематикой.Россия – наш стратегический партнер, но в действующем правительстве Сербии нет желания идти в этом направлении. Мы после победы ничего не дадим русским даром, но они будут иметь преференции. Я напомню, что при приватизации одной из наших шахт предпочтение было отдано австрийским инвесторам. Они выиграли у российского бизнесмена Дерипаски. Но я не поверю, чтобы им отдали шахту только потому, что австрийцы предложили на миллион больше. Если бы победили русские, для российского бизнеса эта шахта стала бы первым сигналом – приходите в Сербию.Как здесь Россия будет строить газопровод, если всю энергетику отдать «Shell»?Олег Бондаренко: То есть, вы хотите сказать, что нынешнее правительство не заинтересовано в экономическом сотрудничестве с Россией?Томислав Николич: Я не могу так сказать. Премьеру Коштунице нужен союзник в лице России, и я хочу его к этому повернуть. Его сердце на Востоке, но ему не хватает храбрости. Ему нужен шанс.Став президентом, я готов с ним сотрудничать. Но Коштуница должен открыто сказать: будет ли он сотрудничать с Востоком, или с Западом. Мне нужен человек, который докажет и покажет открыто свой патриотизм. Коштуница боится, что, соединившись с нашей партией радикалов, его политическая сила исчезнет. Но она и так исчезнет. Раньше они имели 18%, а сейчас – всего 7%.Олег Бондаренко: Существуют ли в нынешней сербской власти лоббисты западного капитала?Томислав Николич: Они (Запад – прим. «НР») оплачивают министров Коштуницы. Они ничего не вложили в Сербию, а только в министров. Министр экономики Динкич – тому яркий пример.Олег Бондаренко: Какая страна имеет сейчас самое сильное влияние на сербское руководство?Томислав Николич: Тадич очень уважает Германию, Коштуница – Францию, но «папа всех пап» – это Америка. Когда отмечается американский государственный праздник – День независимости, у посольства выстраивается километровая очередь на прием. По два часа ждут, чтобы пройти на прием и, если смогут, сфотографироваться с американским послом.Олег Бондаренко: Франция, Германия и США лоббируют в Сербии больше экономические или политические интересы?Томислав Николич: Все смешано. Наши министры работают во всех этих группах. Недавно мы продали сербское государственное страховое общество. Его предварительная стоимость оценивалась экспертами в 540 миллионов евро. В тендере участвовало 5 самых больших страховых фирм мира. Но неожиданно власти приняли решение: разрешить открывать в Сербии представительства иностранных страховых фирм. Цена сербского страхового общества неожиданно упала, и его уже никто не захотел покупать за 540 миллионов. Остался всего один покупатель, большая иностранная компания. И он купил в результате за 170 миллионов. Они просто договорились между собой!Такая же ситуация в банковской сфере. Хотели банк купить русские, но им сказали – «не хотим портить отношения с Западом», и отказали бизнесменам из России. Русские не смогли здесь закрепиться.То, что происходит – это настоящий рэкет.Олег Бондаренко: Еще совсем недавно в Сербии действовало множество неправительственных американских и европейских фондов. Какая ситуация сейчас?Томислав Николич: Эти организации работали против Сербии. Американцы закрыли свои представительства. Но европейские фонды, немецкие, занимаются поддержкой Тадича.Я уже предложил закон, который предусматривает, что неправительственные фонды должны иметь минимум 50% финансирования из Сербии. Сейчас они 100% получают деньги из-за границы. С этим надо бороться. Хотя, конечно, по мнению Запада, это – организации, не имеющие отношения к иностранным правительствам, но только в Сербии и России они занимаются разрушением государств.Олег Бондаренко: Что бы вы хотели сказать своим избирателям перед вторым туром выборов?Томислав Николич: Я занимаюсь политикой 17 лет, и я уже все успел сказать. Избирательная кампания мне не нужна. В Сербии уважаются политики, которые могут собрать большое число сторонников. Я мог бы вызвать эмоции, но я больше хотел бы, чтобы люди меня внимательно слушали.Я хочу, чтобы Сербия вернулась к своим старым естественным друзьям, чтобы не было унижения и бесчестия. У нас есть история, и нам нужно иметь свое будущее. Нам нужно зацепиться за столб Российской Федерации, это – моя основная миссия.Но и России нужна Сербия. Ей тоже нужен свой кусочек земли, где поставить свою ногу, сапог. Может быть, ваша страна смотрит на эту ситуацию немного по-другому. Но я ничего не могу сказать про Россию. Может быть, русские не всегда помогали, когда было нужно, но почему мы отдаем предпочтение тем, кто нас бомбил? Россия нас никогда не будет бомбить. Олег Бондаренко: Последний вопрос, немного философский. Есть власть ради свободы, власть ради власти, власть ради денег. Что такое власть для вас?Томислав Николич: Я хочу, чтобы после моей смерти обо мне говорили хорошо. После моей смерти не важно будет, сколько у меня имущества. Я хочу, чтобы читали мои книги. Чтобы и через 30 лет никто не смог сказать о том, что я занимался криминалом, был предателем или не демократом.Олег Бондаренко: То есть, все-таки, власть ради свободы?Томислав Николич: Первый митинг, которым мы открывали нынешнюю кампанию, начался со слов о свободе. Свобода государства, свобода слова, свобода в работе. В Сербии должны жить свободные люди, которые не боятся. А сейчас здесь царит страх. Страх после бомбежек. В Косово для сербов нет свободы – из одного села ты не можешь пройти в другое село, нарушены самые элементарные права и свободы человека. Никогда не знаешь, в какую секунду сработает снайпер.