ИСЛАМСКИЙ ДЕМОКРАТИЧЕСКИЙ ПАРАДОКС

Негодование всего арабского мира по поводу публикации в Дании (несколько месяцев назад) комиксов, изображающих пророка Магомета, победа движения Хамас в Палестине и всё больший радикализм политики Ирана, - всё это сделало вопрос о существовании "политического ислама" фундаментальным для международной дипломатии. Но однобокий ответ здесь не подходит. В действительности, мы должны оставить идею о существовании некоего единого или глобального исламистского движения.Политический ислам всех цветов появился как альтернатива светским арабским националистическим режимам, чья легитимность, основанная на борьбе за независимость своих стран, испарилась из-за их неспособности решить экономические и социальные проблемы, установить господство закона и гарантировать фундаментальные свободы. В Палестине, например, исламисты победили правившую партию Фатх, потому что несколько лет её правления в условиях израильской оккупации не принесли положительных результатов. Каждое новое правительство, приходящее к власти в Европе или Америке, разделяет атавистическое опасение возможности "исламской альтернативы" арабским светским националистическим режимам типа Фатх и старается сохранить статус-кво. Но подавление всех арабских оппозиционных движений местными монархами или светскими диктаторами означало, что "защита мечети" стала единственным прикрытием, под которым можно начать политическую деятельность. Новый политический ислам уже не удастся сдержать, потому что демократия не может быть построена посредством давления на подпольные партии, обладающие сильной социальной базой, как показали трагические события в Алжире 15 лет назад. Единственной альтернативой авторитаризму может стать новая политика, которая позволит исламистам участвовать в публичной жизни и побудит их окончательно принять правила демократической игры.Уже есть немало более или менее консервативных исламистских партий, согласных действовать по правилам демократии. Не случайно также наличие исламистов в органах законодательной власти всех стран, переживающих те или иные политические преобразования. Например, движение Хезболлах в Ливии входит в свободно избираемый парламент. Такова же ситуация в Иордании и Марокко. Движение Мусульманское братство стало заметной силой в парламенте Египта, несмотря на ограничения участия исламистских партий в выборах в прошлом году. Свободные выборы в Ираке выявили наличие огромного влияния исламистских течений. В Турции переход к демократии привёл к власти Исламистскую партию справедливости и развития. Это правительство предприняло несколько важных демократических реформ и начало переговоры о вступлении в ЕС. Данные исламистские партии не имеют ничего общего с Аль-Каидой, хотя некоторые из самых консервативных заняли несколько схожие идеологические позиции.Риск демократических преобразований, которые могут привести к победе исламистских партий - это парадокс, наличие которого Европа и Америка должны признать, если они хотят разработать целостные подходы к реформам. Другими словами, это должны быть подходы, полярно противоположные навязыванию демократии, практикующемуся в оккупированном Ираке. Между прочим, одним из самых худших последствий интервенции в Ирак стало укрепление идеи "столкновения западной и исламской цивилизаций", что, в свою очередь, помогает создать благоприятные условия для исламистских движений.В конце концов, движения за политические реформы возникли в мусульманском мире задолго до "войны с терроризмом", начатой США, а реформаторы не ждали, пока ЕС станет сильнее и поддержит преобразования. Эти движения возникли не в США или в Европе после 11 сентября 2001 года, и они не зависят от активности США или ЕС. Тем не менее, успех умеренных мусульманских движений может во многом зависеть от того, как ЕС и США будут реагировать на необходимость реформ и как они поддержат преобразования.Сейчас важно показать, что демократия является для палестинцев лучшим способом достижения их национальных интересов. Это во многом зависит от нового правительства во главе с партией Хамас и от его способности превратиться в демократическую силу, уважающую нормы права, демократии и международной законности. Но это также зависит от Израиля и международного сообщества, которые должны сделать всё от них зависящее, чтобы обеспечить нормальное будущее палестинского государства с Иерусалимом в качестве столицы.Поддержка демократизации Палестины не означает, что международное сообщество не должно потребовать от движения Хамас раз и навсегда отказаться от террора, разоружиться, уважать палестинскую конституцию и признать существование государства Израиль. Но это также не означает, что следует поддерживать санкции, которые могут нанести вред палестинскому народу после того, как он изъявил свою волю на демократических выборах. Это было бы ужасной ошибкой при попытке консолидации новой палестинской демократии и могло бы привести к отрицательным последствиям в других арабских странах, ставших на путь преобразований.Подобным же образом, признание права исламистов, отказавшихся от применения насильственных методов, участвовать в общественной жизни не означает, что следует прекратить политическую и идеологическую борьбу за устранение ультраконсервативных, а иногда и тоталитарных, концепций, бытующих в обществе. Борьба с расизмом, прививание терпимости и уважение религиозных чувств других людей не означает, что нам следует ставить под вопрос принцип свободы прессы или внять призывам исламистов ввести цензуру, даже если религиозные чувства и в самом деле были оскорблены, как это произошло в случае с датскими карикатурами. Бытующим в обществе исламистским концепциям, которые нарушают права человека, следует дать политический отпор.Данная политическая проблема является одним из парадоксов демократии, которая позволяет всем идеям свободно соревноваться друг с другом. Политический ислам - это риск, но мы можем свести его к минимуму только посредством разработки разумной, учитывающей все особенности стратегии, а не отменяя результаты демократических выборов.© Project Syndicate, 2006