Кладбище домашних животных

- Ну, вот и пришли, - грустно сказал старший, - рассаживайтесь. Тараканы молча начали занимать свои места, согласно своим рангам и возрасту. Молодых сажали поближе, чтобы все происходящее было хорошо видно. Те, что чуть постарше, садились за молодыми, а старики расположились сзади. Никем не нарушаемая гробовая тишина воцарилась над местом, где заняли свои места тараканы. Молодую пару, сидящую в первом ряду, которая начала было мило сюсюкаться, резко одернули. Громадный старый тараканище по имени Пруст вошел последним и сел на сцене. Пока он шел к креслу, все заметили как его тощие и седые усы беспомощно волочились вдоль тела, выдавая возраст и то, что жить ему оставалось совсем недолго. Все ждали, что скажет главный. Не очень старый на вид, умудренный опытом таракан по имени Василий, окинул всех присутствующих взглядом и начал свою речь. - Тараканы! Братья! Сегодня в нашей жизни печальный день. Сегодня уходит от нас наш друг и соратник, коллега, уважаемый всеми дедушка Пруст, которого вы все очень хорошо знаете и любите. - Не многие помнят его молодым, - кивая в сторону первого ряда, продолжал Василий, - но я надеюсь, что жизненный путь Пруста всем очень хорошо известен. Тараканы одобрительно зашумели. - И сейчас в этот траурный для нас день, мне хотелось бы, что бы Вы все попрощались с нашим любимым дедушкой. Я думаю, он много рассказывал вам о своей жизни, но, тем не менее, Вам, несомненно, будет любопытно, еще раз, в последний раз, поговорить с ним, утешить его, спросить его о чем-нибудь. А также, никому не будет лишним повторить все те знания и опыт, которые Вам передавал дедушка Пруст. Шум стих, тараканы стеснительно замолчали, и, пытаясь разрядить обстановку, слово взял Пруст. - Друзья! Детишки мои! Внучеки! Хотя я уже стар, я достаточно пожил, но мне очень горько покидать вас в столь трудную минуту. В час, когда наше племя безжалостно душат, гонят и убивают везде. Вы знаете, я пережил не одну тапковую войну, на моей памяти сотни безвинно убиенных тараканов, удушающие ужасы Дихлофоса, голодные годы тотального террора, жажда борной кислоты, - тело Пруста напряглось и его голос перешел почти в крик, - но все это время я боролся с ненавистными мне кровожадными убийцами... Голос старика сорвался и захрипел. Он отхлебнул воды из предварительно поставленного рядом на столике стакана. - Простите, сказывается старая астма от позапрошлой химической атаки. Так вот, не смотря на все это, я всегда был с Вами и вы были со мной. Мы всегда были вместе и только наша взаимовыручка и дружба помогали нам выкарабкиваться даже из самых, казалось бы, безнадежных ситуаций. И я ухожу от вас с чувством выполненного долга. Я многому вас научил, вы многому научились у меня и, я уверен, мое дело не умрет вместе со мной. С тех пор как мы перебрались в новый просторный дом нам стало жить гораздо лучше. Вы только посмотрите как вокруг все изменилось. Если раньше нам приходилось ютиться в сырых и тесных щелях, то сейчас прогресс работает на нас. Теперь в нашем блоке есть все: парк аттракционов с умопомрачительными горками и каруселями, искусственное освещение, замечательная вентиляция, музыка, библиотека. У нас появилось, гмм, - таракан улыбнулся, - собственное кладбище. Толпа расслабленно оживилась. Старик шутил над собой, а это означало, что все хорошо. До рассвета оставалось еще пара часов. - Так что, дети мои! Живите и размножайтесь, плодите себе подобных и да будет на все воля Божья. Старый таракан опять сильно закашлялся, и Василию пришлось даже подбежать к нему дабы убедиться что все в порядке. Откашлявшись, Пруст откинулся в кресле, расслабился и прикрыл глаза. Лишь изредка подрагивал его седой правый ус. - Теперь желающие могут задавать вопросы, - сказал председательствующий Василий, - любые, я повторюсь, любые. От нас уходит опыт и мудрость, и вы вправе в этот последний момент узнать даже самое сокровенное. То, что вы не могли спросить просто так. Не стесняйтесь, не стеняйтесь. Первым взял слово молодой таракан по имени Макс. - Пруст! Вот вы говорили, что пережили удушающие ужасы Дихлофоса. А вы знаете, нам молодым, в последнее время так не кажется. Некоторым из нас наоборот нравится. И нам даже стало трудно в последнее время доставать дихлофос из-за резко возросшего спроса. Почему ужас? Это же так прекрасно, вы не находите? В рядах молодых послышался смешок. Пруст открыл глаза и обвел их своим взглядом. Казалось, что он пребывал в растерянности. А потом он резко засмеялся. Он долго и по-старчески кряхтел, пыхкал и даже в конце концов громко и продолжительно пукнул. Толпа рассмеялась вместе с ним. - Я думаю, - еще смеясь, сказал Пруст, - что если вы сумели побороть Дихлофос, то это рецепт вашей молодости. А во времена, когда я был молодым, мы любили баловаться китайским карандашом. Особенно девушки. Толпа еще сильнее рассмеялась и среди собравшихся воцарилась дружелюбная и веселая атмосфера, как будто и не было никаких прощаний. Вопросов больше не задавал никто. - А знаете, - говорил уже просто так следующий молодой таракан по имени Гришка, - один мой знакомый из соседнего блока, попал под тапок и выжил. Так его теперь Блинчиком зовут. - А я вчера спускался со второго этажа промеж ножек какой-то микросхемы и меня ударило током. Так я хряпнулся сверху прямо на нашу буфетчицу Варьку и сегодня мы женимся. Приходите все! - Горько, горько! - заскандировала развеселившаяся толпа. - А я позавчера в первый раз на кулере катался! - с гордостью сказал, какой-то молодой таракан. - Тоже мне, удовольствие, вот я вчера вообще наглости набралась, по монитору ползала, так этот с тапком, как меня увидел, тапок снял, машет, а сделать то ничего не может! Монитор то новехонькой, не ударишь. Так он меня просто так стряхнул, я упала на пол, лежу на спинке, ножками дрыгаю, смешно! - Ну ты смелая, Гулька! А пойдем сегодня вместе лапками подрыгаем?.. Все начали громко шуметь, разговаривать и шутить. Старый таракан вдруг ощутил всю свою ненужность в этот момент. Василий подошел к нему и положил лапку на плечо. - Вот она, нынешняя молодежь. Веселится, радуется, хоть бы что. - А что, так-то оно и лучше. Главное чтоб не во вред. Да чтоб честь знала, - ответил Пруст. В этот момент к ним подошел еще один старый таракан по имени Стас. И три друга среди веселящейся толпы остались почти что наедине. - Ну что, Пруст, скоро и ты... - Да... Ты же знаешь, я все равно до вечера сам не дотяну, а так никаких мучений и агонии, раз - и все. Знаешь, главное чтобы сразу. А то помнишь, как от нас Ромка уходил? Его с третьего раза только... Бедняга. - Ну, ты ничего, крепись. - А помнишь, Стас, как мы с тобой в этот блок перебирались, еще не старыми-то были. И все совсем по-другому было. - Помню... - Василий, а ты? - Ну как же. - Я тогда еще с моей Пруськой был. Бедняга, ее на второй день в кулер засосало. Крылышки только остались. Кстати, запрещающий знак еще висит? - Да, но молодежь ушлая, они теперь на кулере кататься научились. Залазят, ждут когда включится и вперед. - Э-эх, молодежь! - цитируя какого-то классика, произнес Пруст. - А в прошлом году, когда мы пива обпились, зазевавшегося Ваньку сидиромом раздавило. - Да, немного нас осталось-то от старой гвардии. - А Коляна в дискету засосало, одни усики остались... - А Лядку током убило, даже хитина не осталось. Красивая была... - Хоть ты, Пруст, то своей дорогой нас покидаешь. Друзья замолчали. Каждый думал о чем-то своем. Кто-то вспомнил свою молодость. Кто-то женитьбу. Кто-то детство. Но в этом молчании старые друзья были вместе. Они общались на невидимом для остальных языке. Вспоминали вместе прожитые годы. Совместные радости и горести. - Ну что мужики, будем прощаться, - прерывая молчание и замечая сквозь щелку в потолке едва забрезживший рассвет, сказал Василий, - скоро уж. Тараканы обнялись. Стас даже всплакнул, но Пруст, строго посмотрев на него, не дал тому разреветься. - Ну ты не волнуйся, мы тоже скоро к тебе, ты не будешь одинок. - сказал Стас. - Ничего, я тут пока с моей Пруськой... И тараканы опять рассмеялись. Оставив старика на сцене, оставшихся два друга спустились к гудевшей и веселящейся толпе. - Тихо! Тихо! - прокричал Василий. Толпа замолчала. - Светает! Молодежь, еще ни разу не видевшая в своей жизни столь печального зрелища, поспешила занять свои места, а некоторые из бывалых, наоборот, попытались закрыть глаза усиками. Сначала все было тихо. А потом все услышали, как кто-то большой вошел в помещение, где находилось кладбище. Щелкнула кнопка. Зашумел винчестер, загромыхал лопастями вентилятор на блоке питания. Пискнул динамик. Тараканы напряглись. Пруст беспомощно сжался в кресле. Он дрожал. По его седым усам стекали капельки пота. Все ждали. Они смотрели, зная, что каждого из них, ждет такой же конец. Снова воцарилась тишина, потом все услышали, как кто-то очень большой плюхнулся в кресло, стоящее рядом со столом, на котором находился компьютер. Пара кликов мышки. Левый клик. Правый клик. Левый клик. Левый клик. Эхом жуткой неминуемой смерти по всему кладбищу отозвался первый удар по клавише "К". Тараканы вздрогнули. Удар - "л"! Удар - "а"! Удар - "д"! Потом непродолжительная пауза и снова серия быстрых неритмичных громких ударов: "б""и""щ""е""_""д""о""м""а""ш""н""и""х""_""ж""и""в""о""т""н""ы""х". Но никто из тараканов не задумывался, да просто и не знал, какой текст сейчас высвечивается на экране. Они проживали эти мгновения в ожидании неизбежного. Удар... Присутствующие на церемонии увидели, словно в замедленной съемке, как громадная и неудержимая платформа, огромный безжалостный пресс, с чудовищной силой сверху начал неотвратимо опускаться на тело полностью вжавшегося в кресло Пруста. Его глаза напряглись, налились кровью, вывалились из орбит, и, наконец, от резкого нажима брызнули из тела вон. Усы безжизненно обвисли. Внутренности вывалились во все стороны, испачкав первые два ряда. Кого-то из молодых вырвало. Какая-то девушка пронзительно закричала. "Enter"!!! Пруст был мертв. Теперь им надо было дождаться полудня, чтобы разойтись. Вечером придут чистильщики и уберут все, что осталось от Пруста. Вечером... Сейчас желающие досмотрят, как тело Пруста превратят в бесформенную отбивную. А остальные разбредутся по укромным уголкам кладбища в ожидании перерыва. И еще долго будут слышать тяжелые удары. Молодые кучковались. Девушки вцепившись в парней искали в них опору и защиту. В самых самых укромных уголках кладбища, кто первыми успел их занять, жизнь уже даже зарождалась. Наверное, кого-то тоже назовут Прустиком. Все шло своим чередом. "Enter"! "Enter"!! "Enter"!!! Потом все затихло. Василий и Стас нарушили тишину строгим: "Всем расходиться!" и толпа стала быстро разбегаться в разные стороны, чтобы успеть подготовиться к послеобеденному празднику. Как никак сегодня у Варьки с Гришкой свадьба. Все приглашены.