Эра империализма.

Отличная статья, раскрывающая современное мироустройство и устройство либерально-капиталистической экономики Запада. Практически ЛИКБЕЗ! ))Джон Беллами Фостер Эра империализма. Вопрос : неужели США ведут империалистические захваты потому, что пали жертвой личных нужд людей "наверху" - не нов. Генри Магдофф задает его на самой первой странице книги 1969 года : "Эра империализма : экономика внешней политики США" - труда, который фактически возродил в США изучение империализма. "Не есть ли эта война (во Вьетнаме) - часть более общей и последовательной внешней политики США", - спрашивает он, - "или это отклонения определенной группы людей у власти?". Ответ, разумеется, был: хотя определенная группа людей у власти возглавляет этот процесс, в ней выражается глубокие тенденции американской внешней политики, порожденные капитализмом как таковым. В своей книге - самом важном отчете об американском империализме 60-х- Магдофф раскрыл подспудные политические, экономические и военные силы, управляющие внешней политикой США. Господствующим объяснением во время вьетнамской войны было : США ведут войну ради "сдерживания" коммунизма - и поэтому война не имела никакого отношения к империализму. Но масштабы и жестокость войны подрывали любые попытки объяснения в духе простого сдерживания, поскольку ни СССР, ни Китай не показывали никаких наклонностей к глобальной экспансии и революции в третьем мире имели, очевидно, чисто местное происхождение. Магдофф отверг как господствующую тенденцию - видеть вмешательство США в третьем мире как порождение холодной войны, так и либеральную склонность считать войну выходкой президента-техасца (Линдона Джонсона, в те годы -пер.) и его советников. Тут требовался исторический анализ. Империализм конца 19 -начала 20 века отличался двумя чертами : 1)крушением английской гегемонии и 2)ростом монополистического капитализма - капитализма, при котором господствуют крупные компании, образовавшиеся в результате концентрации и централизации производства. Кроме этих признаков, присущих тому, что Ленин назвал стадией империализма (которая, по его словам, может быть описана "наиболее возможно коротко" как "монополистическая стадия капитализма") есть и другие. Капитализм как система, разумеется, определяемая исключительно стремлением к накоплению, не знающему границ. Капитализм, с одной стороны, расширяющаяся мировая экономика, характеризующаяся тем, что мы называем глобализацией, а с другой стороны - разделен на многочисленные конкурирующие национальные государства. Более того, система разделяется на противоположные центр и периферию. С зарождения в 16 и 17 веке и даже сильнее на стадии монополизма, капитал каждой страны центра движим потребностью контролировать доступ к сырью и рабочей силе периферии. Однако на монополистической стадии капитализма национальные государства и их корпорации стремятся открыть наибольшую возможную долю мировой экономики для их инвестиций, хотя и не обязательно для своих конкурентов. Такое соперничество за сферы накопления приводит к схваткам за контроль различных областей на периферии, самая знаменитая из них – драка за Африку в конце 19 века, в которой приняли участие все тогдашние западноевропейские державы. Однако империализм продолжал развиваться и прошел свою классическую стадию с концом Второй Мировой войны и последующим антиколониальным движением, так что 50-е и 60-е годы представляют более познюю фазу со своими специфическими историческими признаками. Самая важная из них – США сменили Великобританию на посту гегемона мировой капиталистической экономики. Другая – существование СССР, появление пространства для революционных движений третьего мира и военного союза ведущих капиталистических держав, основанного на холодной войне и утверждающего гегемонию США. США воспользовались своим господством для основания учреждений Бреттон-Вудз – ГАТТ, МВФ и ВБ – с намерением сконцетрировать экономический контроль государств центра, особенно США, над периферией и тем самым над всем мировым рынком. Согласно Магдоффу, гегемония США не привела к концу сопреничества между капиталистическими странами. Реалистически мыслящие аналитики всегда рассматривали гегемонию как исторически преходящую, несмотря на всю риторику «американского столетия». Неравномерное развитие капитализма означает непрекращющееся межимпериалистическое сопреничество, хотя иногда и скрытое. «Противоречия между неравномерно развивающимися промышленными центрами», - пишет он, - «ось империалистического колеса». Американский милитаризм, который в его исследовании неотделим от имперской роли США, не просто, и даже не в основном результат холодной войны с СССР, которой он был обусловлен. Корни милитаризма лежат глубже в потребности США, как гегемона капиталистической мировой экономики, удерживать двери открытыми для своих заморских инвестиций, военной силой, если необходимо. В то же время США применяли свою мощь для обеспечения нужд своих собственных корпораций – например, в Латинской Америке, где их преобладание не оспаривалось другими великими державами. И США не только играли свою военную роль неоднократно на периферии в послевоенную эпоху, в то время они могли также оправдать это как часть борьбы против коммунизма. Милитаризм, неотделимый от роли мирового гегемона и главы союзных сил, пропитал все виды накопления в США, так что термин «военно-промышленный комплекс», впервые произнесенный президентом Эйзенхауэром в прощальной речи – недооценка. Уже в то время в США не было ни одного значительного центра накопления, который не был бы одновременно и крупным центром военного производства. Военное производство поддерживало всю экономику США и предохраняло ее от экономического застоя. В исследовании современного имперализма Магдофф демонстрирует, насколько благоприятен империализм был для капилала в центре системы (например, прибыль от внешних инвестиций США по отношению ко всей прибыли за вычетом налогов полученной нефинансовыми компаниями выросла с 10% в 1950 году до 22 % в 1964). Такое выкачивание средств с периферии (и использование оставшегося там в соответсвии с классовыми отношениями периферии, искаженными империалистической зависимостью) – главная причина непрекращающейся недоразвитости периферии. Однако менее замечены были два других утверждения, характерных именно для Магдоффа : предупреждение о растущей катастрофической внешней задолженности третьего мира и глубокий анализ расширяющейся глобальной роли банков и финансового капитала в целом. Не раньше начала 80-х истинные масштабы внешнего долга привлекли внимание, когда Бразилия, Мексика и другие так называемые «новые индустриальные экономики» вдруг оказались не в состоянии выплачивать долги. И полное значение финансиализации мировой экономики оставалось скрытым для большинства исследователей империализма вплоть до конца 80-х гг. Благодаря систематически историческому исследованию империализма, Магдофф и другие показали, что военное вмешательство США в Иране, Гватемале, Ливане, Вьетнаме и Доминиканской республике не имело ничего общего с «защитой американских граждан» или борьбой с расширением коммунистического блока. Они были частью более широкого явления – империализма во всей его исторической сложности и роли США как гегемона капиталистического мира. Однако такму толкованию решительно противились либеральные критики войны во Вьетнаме, которые иногда признавали, что США расширяют свою империю, но считали это, как и другие подобные явления в истории США, скорее случайностью, чем разработанным планом (как и защитники Британской империи до них). Они настаивали, что американская внешняя политика основывается в основном на идеалах, а не на материальных интересах. Саму войну во Вьетнаме многие из этих либеральных критиков списывали на «слабость политического мышления» правящих кругов, сбивших страну с ее истинного пути. В 1971 году Роберт У. Такер, профессор американской внешенй политике факультета Продвинутых Международных Исследований университета Джона Хопкинса, написал книгу «Радикальные левые и американская внешняя политика», в которой он утверждал, что «отпущение грехов» США во Вьетнаме следует из «чистой незаинтересованности» с которой те ведут войну. Такер был либеральным оппонетном войны, однако отвергал радикальный подход в исследовании американского милитаризма и империализма. Такер нападал в своей книге больше всего на Уильяма Эпплмана Ульямса, Габриэля Колко и Гарри Магдоффа. На Магдоффа особенно за то, что тот утверждал, что контроль над сырьевыми источниками в мировом масшатбе жизненно необходим корпорациям США и что государство служит им. Такер дошел до того, что заявил, что ошибка Магдоффа видна в вопросе о нефти. Если бы США были подлинно империалистическими в отношении ресурсов третьего мира, они бы попытались контролировать нефть Персидского залива. Отметая и логику, и историю, Такер заявил, что этого нет. Как он выразился: «Согласно радикальной точке зрения, следует ожидать, что здесь (на Ближнем Востоке), если не где-то еще, американская политика будет отражать экономические интересы. Реальность, как хорошо известно, не имеет с этом ничего общего. Не говоря уж о том, что благодаря нарастающему и успешному давлению нефтяные страны смогли повысить свою долю в прибыли и налоги (давление это не вызвало никакого заметного противодействия), американское правительство способствовало потере преимуществ, которыми американские нефтяные компании пользовались ранее на Ближнем Востоке. Корреспондент Нью-Йорк Таймс Джон.М.Ли пишет : «многие наблюдатели отмечают, что нефтяные компании и нефтяной вопрос имеют так мало влияния на американскую политику в отношении Израиля»». Таким образом, согласно Такеру, случай с нефтью Персидского залива опровергает аргументы Магдоффа о важности контроля сырьевых запасов в действиях американского имперализма. Политическая верность США Израилю противоречила их экономическим интересам, но преодолела все интересы амерканского капитализма по отношению к нефти Ближнего Востока. Сегодня всряд ли стоит подчеркивать, насколько нелепым было подобное возражение. Не только США неоднократно использовали военную силу на Ближнем Востоке, начиная с Ирана в 1953 году, они также непрерывно навязывали свой контроль над нефтью и интересы своих нефтяных корпораций в этом регоне. Израиль, вооруженный Америкой до зубов, с позволением произвести сотни атомных зарядов, давно уже стал частью этой стратегии контроля. С самого начала роль США в регионе была открыто империалистической, созданной для поддержания контроля над его нефтью. Только тот анализ, который сводит экономику к розничным ценам и отчислениям от прибыли, не обращая внимания на политическое и военное формирование экономических отношений – не говоря уж о потоках нефти и денежных потоках – может привести к таким явно ошибочным выводам. Пока все. Продолжение следует...