Подарочный Набор - Киевский

Пётр стоял и разглядывал картины. 

"Сколько же психов среди этих художников", - думал он про себя. 

Тут были и пошлые карикатуры, и абстрактный поток сознания, выплеснувшийся на холст, и полнейший сюрреализм с людьми и крысами, и явно кем-то проплаченные зарисовки с призывами к миру, но больше всего Петра раздражали картины написанные в патриотическо-революционном угаре.

Посетить Майдан было плохой идеей, но Петра всё равно влекло сюда.

Здесь, именно здесь он чувствовал каждую секунду своей жизни. Как преступника, который возвращается на место преступления, как ветерана, скучающего по местам боевой славы, как наркомана, мечтающего о новой дозе, его влекло сюда, на Майдан.

Пётр прошёл вдоль ряда абстрактных картин и плакатов анархистов. Выставка закончилась, но жажда ещё мучила его, поэтому он решил ещё немного прогуляться.

Идя вдоль баррикады на Институтской он вспоминал как штурмовал её месяц тому назад. Как здесь, на этой брусчатке они сцепились с протестантами. Как в его голову летели булыжники и коктейли молотова. 

"Господи, сколько же камней в меня прилетело", -  подумал Пётр, глядя на куски брусчатки, разбросанные по улице. 

Пройдя мимо гостиницы Украина, Пётр взглянул на стену. Отметины от пуль, заставили его вспомнить как каких-то пару недель назад здесь он попал под обстрел. Как смертельно ранили троих его бойцов. 

"Найти бы тех гадов.", - думал Пётр и на лице у него проступал гнев.

Два месяца он стоял тут, рискуя каждый день своей жизнью. А теперь... А теперь его продали, сдали как стеклотару, как лом, как отработанный материал. Его! Офицера милиции, сдали каким-то мудакам с красночёрными повязками. 

Вспомнив о них Пётр взял себя в руки. Надо было оставаться незаметным. Его армейские ботинки и так привлекали слишком много внимания.

Пётр развернулся и пошёл в обратный путь. Выход на банковскую был перекрыт, а до бессарабки надо было как-то добираться. Поэтому он решил снова пройти через Майдан и выйти на Крещатик. Слиться с толпой, чтобы поменьше светиться. В конце концов он ведь просто за подарками пошёл. Майдан майданом, а восьмое марта никто не отменял.

Правда в этом году рассчитывать особо было неначто. Жене придётся вместо нового телефона подарить букет цветов, а вот что дочке подарить он понятия не имел. 

Дойдя до Городецкого Пётр обернулся, чтобы окинуть взглядом Майдан. Всё ещё развивающиеся флаги, наполовину разобранные баррикады, толпа народу с дикими глазами всё ещё что-то выкрикивала. 

"Не намайданились ещё", - подумал Пётр. "Мало им того что уже случилось. Дебилы"

С этой мыслью он пошёл проч от тяжёлых воспоминаний.

Пройдя по Крещатику два квартала Пётр почувствовал, что за ним следят. В лобовом стекле припаркованной машины он увидел патруль свободовцев.

"Главное не бежать", - быстро промелькнуло у него в мозгу. "Побежал, значит виноват."

Немного ускорив шаг Пётр повёл патруль за собой. Ему надо было убедиться что идут именно за ним. 

Дойдя до угла он свернул на бессарабку и сделав вид что разглядывает витрину, пристально взглянул в отражение.

Трое свободовцев преследовало его. У одного судя по всему за пазухой был пистолет, двое других не вооружено, если не считать дубинку оружием. 

Нужно было срочно уходить с людной улицы. 

Всё что пришло Петру на ум - это подворотня на крутом спуске. Когда-то в начале 90-х он и сам в той подворотне тряс прохожих, отжимая у них кошельки и часы. Похоже придётся вспомнить молодость, но на сей раз трясти будут его.

Твёрдым шагом Пётр прошёл вверх по улице до пересечения с Круглоуниверситетской.

Здесь на чётной стороне улицы был проходной двор. Пётр нырнул в подворотню увлекая патруль за собой. Специально замедлив шаг он дал патрульным себя догнать.

Откликнувшисть на весьма грубый окрик Пётр остановился и медленно обернулся, всем видом показывая лояльность новой "власти".

Первым заговорил парень лет 25-ти, который держал руку за пазухой.

"100% там пистолет", - подумал Пётр, оценивая свои шансы.

Молодчик с битой стоял справа, а ещё один дрыщь лет 18-ти слева от главного.

"Перевірка документів", - немного надменно сказал первый свободовец. "Пред'явіте ваші документи" - скомандывал он.

Пётр молча подчинился. Медленно опустил руку в карман куртки, достал оттуда бумажник и протянул главному. Тот совершенно спокойно взял бумажник и передал своей шестёрке.

Долговязый дрыщь вытащил паспорт, достал из своего кармана довольно неплохой смартфон и начал набирать на нём фамилию Петра. 

"Через секунду он найдёт меня в каком-то списке и вполне возможно, что домой я не вернусь", - смекнул Пётр. Пора было действовать.

"Хлопці, а що сталося?", - спросил Пётр, перенося вес тела на левую ногу.

Дождавшись пока старший свободовец повернёт голову в сторону своего помощника, Пётр резко нанёс ему удар ногою в пах. Затем схватив его голову двумя руками, бросил в сторону помощника с битой. Следующим ударом он отправил пацана со смартфоном в нокаут и блокировав руку главного на пистолете, вырубил и второго нападавшего. Затем уже отточенным движением Пётр нокаутировал и главаря. Вся операция заняла 5 секунд.

Обезаружив свободовцев он присел на корточки перед лежащим патрульным, наставив ему в глаз пистолет. Его сильно распирало желание спустить курок, отомстить этому козлу за всё что ему пришлось вытерпеть, за всех друзей что он не досчитался, но Пётр сдержал в себе этот порыв. Вместо этого он спросил главного.

"Тебя как звать?"

  - "Петро", - ответил поверженный свободовец.

 - "Тёска значит", - констатировал Пётр. "Ты сам то откуда?", - задал новый вопрос Пётр, выворачивая пленнику палец.

- "С Тернополя", - простонал от боли Петро.

- "У тебе мамка е?", - спросил строго Пётр

- "Е...", - опять простонал Петро.

 - "Ну вали к ней в Тернополь, поздравь с восьмым марта. И если я тебя ещё тут увижу, мамке твоей на праздник гроб твой достанется. Понял меня?", - угрожающе спросил Пётр и надавил пистолетом на глаз.

- "Да, зрозумів." - сдавшись ответил Петро.

- "Нихрена ты не понял", - перебил его Пётр.

- "Слушай меня и запоминай. Я - Ткаченко Пётр Алексеевич - капитан отряда милиции особого назначения Беркут и я тут закон. Не Свобода, не Майдан, не Ярош, а Я тут закон. Понял?!"

- "Понял", - сказал Петро.

- "Хорошо, а теперь какой пинкод на мобильном?", - спросил Капитан Ткаченко.

Выбив пинкод от смартфона Пётр покинул место происшествия через улицу Крапивницкого.

"Ну вот и подарок жене есть", - подумал Пётр, отправляя смартфон в карман куртки. "Осталось теперь дочке что-то найти."

Пройдя вниз по улице Шелковичной Пётр слился с толпой и возле аптеки услышал тонкий хриплый мяв. Маленький, грязный, чёрный котёнок обивал порог кафетерия.

Не долго думая Пётр подошёл к котёнку и протянул ему руку. 

Пушистый комок шерсти с урчанием обтёрся об него.

"Хм. Ну вот и дочке подарок", - подумал Пётр, подбирая котейку.

"Ты мальчик или девочка", - спросил он котёнка, заглядывая под хвост.

"Мальчик", - констатировал Пётр. 

"Как же тебя назвать?", - поразмыслил разглядывая находку.

Взгляд Петра оторвался от котёнка, он взглянул направо в сторону центра.

"Я буду звать тебя - Майдан", - решил Капитан Ткаченко и отправил котёнка за пазуху.

Такого счастливого восьмого марта в его семье ещё никогда не было.