Интервью с лидером ЕСМ. Часть первая
Представляем вниманию читателей «Идентариста» первую часть интервью с лидером Евразийского Союза Молодежи Александром Бовдуновым, взятого в апреле 2013 года.
1) Александр, расскажите о современном неоевразийском движении. Какова его история? Современное неоевразийское движение, конечно же, наследует классическому евразийству. Другое дело, если мы будем рассматривать историю конкретных структур, которые занимаются неоевразийством в России, нужно упомянуть одну из важнейших вещей. Как таковое, классическое евразийство – это течение, которое возникло и развивалось в русской эмиграции в особый исторический период, после революции. Где-то к 40-м – 50-м годам XX в. евразийское движение сошло на нет. Это произошло, во многом, благодаря историческим причинам, мощнейшим катаклизмам, которые тогда происходили, из-за того, что значительная часть людей, придерживавшихся евразийских взглядов, пострадала. Тяжелый удар нанесла известная большевистская операция «Трест», затем Вторая мировая война. Часть лидеров евразийского движения отошла в чистую науку, типа Николая Трубецкого. Другие, например Петр Савицкий, до последнего отстаивали евразийские взгляды. Но Савицкий, проживавший сначала в Чешской республике, затем в Советской Чехословакии, подвергался преследованиям за то, что называлось антисоветской деятельностью. Поскольку центр евразийского движения располагался в Праге, то в условиях жесткого контроля советских органов, власти, управления над Восточной Европой в прежнем своем виде, как мощное течение в среде русской эмиграции, евразийство не могло существовать. Определенные евразийские идеи разделялись и некоторыми людьми, которые были в Советском Союзе. Однако идеологический прессинг в рамках марксистской советской системы не позволял развиваться адекватному полноценному евразийству. «Лучом света в темном царстве», если перефразировать почитаемого в СССР литературного критика Добролюбова, являлся, конечно, Лев Николаевич Гумилев. Опять же, его судьба нам показывает, как тяжело приходилось тогда человеку, разделявшему евразийские взгляды. Тем не менее, это не помешало Льву Николаевичу к концу жизни своё учение о Евразии, о евразийской истории, о пассионарности продвинуть так широко в народные массы, что до сих пор его книги являются одними из самых любимых и читаемых нашим народом. Они издаются огромными тиражами и постоянно перечитываются. Данный факт показывает, что к евразийству, евразийской концепции, евразийскому осмыслению истории России, евразийскому пониманию нашего места в мире в народе есть довольно серьезное тяготение. Собственно неоевразийское движение берёт начало в конце 1980-х годов и связано, в основном, с деятельностью Александра Гельевича Дугина и его последователей. Это течение называется неоевразийством, поскольку оно опирается не только на наследие классического евразийства, Льва Николаевича Гумилева, не только на наследие наших русских авторов – консерваторов, славянофилов, в то числе поздних славянофилов типа Н.Я. Данилевского и К.Н. Леонтьева, не только на наследие русской религиозной философии, но, в том числе, и на определенных западных авторов. В первую очередь, речь идёт о мыслителях-традиционалистах и о движении «новых правых», возникшем во второй половине XX в. в континентальной Европе. «Новые правые» пытались переосмыслить классическое восприятие многих вещей, поставить во главу угла антиамериканскую и антиатлантистскую повестку дня, задуматься о ценностных, глубинных основах идентичности. Они думали о западной, европейской идентичности, альтернативной тому миропорядку, который складывался на их глазах, и который продолжает складываться сейчас. Они выдвигали альтернативу глобалистской, гедонистической цивилизации, в принципе уничтожающей само понятие человеческого достоинства, человеческой личности и культуры. Поэтому влияние всех перечисленных авторов, безусловно, очень серьезно. Другое дело, что нельзя это расценивать как что-то негативное: некоторые люди утверждают, что неоевразийцы отошли от классического евразийства. Ничуть нет, потому что не только евразийцы, но и их предшественники славянофилы не находились в вакууме. Они взаимодействовали с Европой. Отвержение многого из того, что предлагала Европа, не означало отрицание некоторых интересных европейских идей, концепций, личностей, которые выдвигались из самой же европейской среды. Точно так же обращение неоевразийцев к определенным моделям европейской мысли сопровождается пониманием того, что они рождены европейским контекстом, что на них накладывает отпечаток европейский универсализм, который не проявляется лишь у редких европейских авторов. Это можно расценивать точно так же, как, например, влияние немецкой классической философии и немецких романтиков на славянофильство. Да, влияние было. Другое дело, славянофилы понимали, что такое Европа. Они понимали идеи этих европейских романтиков. Славянофилы осознавали, что применимо к России, а что нет: какие концепции могут быть для нас полезны, а какие не могут. Обращаясь не только к русскому, но и к европейскому наследию, мы начинаем понимать и саму Европу, потому что нельзя говорить и вести диалог (не важно, какой это диалог: более конфликтный или менее конфликтный) с Европой, с Западом и нельзя противодействовать Западу, не понимая его. Надо понимать основы западной модели цивилизации, логику и телос-цель западной истории.
2) Вы упомянули о том, что современное неоевразийство находится под влиянием некоторых европейских течений. Можете рассказать также, какие международные контакты есть у вашей организации? Я бы сказал, что влияния европейских авторов, каких-то европейских концепций не может не быть в современном мире. Все модели философии, какие у нас есть, политической мысли, интерпретации роли и места в науки в мире – всё это, в принципе, является продуктом европейского разума, и с этим мы должны согласиться. Другое дело, что мы должны понимать эти концепции не как некие универсальные идеи и ценности, а как продукты довольно ограниченной, локальной цивилизации ( к чему собственно и призывали евразийцы) – одной из провинций огромной Евразии, одной из частей мира многообразных, уникальных и непохожих друг на друга цивилизаций. Что касается международных контактов, то они естественно есть и существуют на протяжении длительного времени. Конечно, в первую очередь, имеются контакты в странах бывшего Советского Союза. Другое дело, что в полной мере международными их считать не стоит, поскольку мы считаем, что то раздробленное состояние, в котором находится Россия, является временным. Пусть через формат нового Евразийского союза, о котором говорится сейчас, но историческое единство должно быть восстановлено. Поэтому если мы говорим о международных связях, речь идёт о контактах с теми государствами и политическими группами, которые принадлежат к некоторым иным мирам, мирам других цивилизаций, других историко-культурных типов. У нас присутствуют довольно серьезные контакты в Европе – как в Западной, так и в Восточной, в славянских странах. У нас есть контакты в Польше, в Чехии, в Словакии, в Румынии, в Болгарии, в Греции, в Македонии и так далее. Это что касается Восточной Европы. В Западной Европе то же самое. Сторонники имеются в Германии, Франции, Италии, Бельгии, Испании, Португалии, то есть во всех крупных и не очень западноевропейских странах. Разве что в Нидерландах трудно найти представителей евразийского движения. Люди, разделяющие наши идеи, присутствуют и в Великобритании. Другое дело, что это могут быть не только представители собственно евразийского движения, но и наши союзники; люди, которые по определенным позициям нас поддерживают. Интерес к евразийству проявляют и деятели самых разных нонконформистских, как левых, так и правых, движений в европейских странах. Например, недавно Александр Гельевич Дугин был в Греции. Он там как раз контактировал с местными левыми активистами и партиями. В Венгрии и в других странах Европы интерес проявляют правые. В Италии есть полноценное серьёзное евразийское движение, которое развивается по своей модели. Естественно, евразийцы и союзники евразийства присутствуют в азиатских государствах. В Турции в своё время весьма активно развивалось евразийское движение. Однако не так давно турецкие власти заявили о том, что разоблачили секретную организацию «Эргенекон», куда вошли практически все, кто придерживался евразийского направления, евразийских идей в Турции. Многие из этих людей были арестованы. Им было предъявлено обвинение в организации государственного переворота. А потом большей части дали по сто лет тюрьмы. Таким образом, по евразийским, пророссийским силам в Турции был нанесен серьезный удар. С другой стороны, это показатель того, как серьезно воспринимают евразийское движение и наших сторонников в том числе в нашем регионе. Эти люди вступили в противоречие с правящей ныне в Турции исламистской группировкой. Хотя ранее существовали самые разные представления о том, как поведёт себя Турция на международной арене при этой партии. Высказывались мнения, что она может повести антиамериканскую политику. Но конфликт в Сирии и позиция, занятая Турцией в сирийском конфликте, показывает, что нынешняя турецкая политика – скорее атлантистская, чем евразийская. На этом фоне преследования, развязанные против евразийцев, дело «Эргенекон» были вполне ожидаемы. Таким способ турецкие власти зачищают евразийскую сеть. Плюс у нас есть представители в других азиатских странах: в Индии, в Японии, в Южной Корее (в Северной Корее могут быть только представители официального Пхеньяна). В Латинской Америке сейчас довольно активно развивается евразийская сеть: в Бразилии, Аргентине. Кроме этого, у нас хорошие контакты с Венесуэлой, Эквадором и Боливией – государствами, которые в настоящее время ведут наиболее революционную антиамериканскую политику. Как мы видим, контакты довольно большие, и они есть на самых разных континентах. Что интересно, даже в Соединенных Штатах Америки присутствуют евразийцы – люди, придерживающие антиглобалистских, антиуниверсалистских, антигегемонистских взглядов. Мы с ними тоже активно поддерживаем контакт. Они активно участвуют в деятельности одной из евразийских структур – Глобального Революционного Альянса (ГРА). В принципе, ГРА – это независимый проект, который вовлекает в себя самые разные антиглобалистские и антигегемонистские, антиуниверсалистские, антиамерикански настроенные силы из различных регионов земного шара. Они объединяются вокруг идеи построения альтернативы современной глобальной, несправедливой американоцентричной системы. Как уже было сказано, люди с такими воззрениями есть и в самих США, потому что та либеральная гегемония, которую Соединенные Штаты проецируют на весь окружающий мир, в том числе гегемония ценностная, культурная, распространяется внутри самих США. Многим американцам не все равно, будут они превращаться в полуживотных, поедателей гамбургеров, в удобный человеческий материал для глобальной капиталистической системы, или найдут какую-то альтернативу этому.
Продолжение следует.
1) Александр, расскажите о современном неоевразийском движении. Какова его история? Современное неоевразийское движение, конечно же, наследует классическому евразийству. Другое дело, если мы будем рассматривать историю конкретных структур, которые занимаются неоевразийством в России, нужно упомянуть одну из важнейших вещей. Как таковое, классическое евразийство – это течение, которое возникло и развивалось в русской эмиграции в особый исторический период, после революции. Где-то к 40-м – 50-м годам XX в. евразийское движение сошло на нет. Это произошло, во многом, благодаря историческим причинам, мощнейшим катаклизмам, которые тогда происходили, из-за того, что значительная часть людей, придерживавшихся евразийских взглядов, пострадала. Тяжелый удар нанесла известная большевистская операция «Трест», затем Вторая мировая война. Часть лидеров евразийского движения отошла в чистую науку, типа Николая Трубецкого. Другие, например Петр Савицкий, до последнего отстаивали евразийские взгляды. Но Савицкий, проживавший сначала в Чешской республике, затем в Советской Чехословакии, подвергался преследованиям за то, что называлось антисоветской деятельностью. Поскольку центр евразийского движения располагался в Праге, то в условиях жесткого контроля советских органов, власти, управления над Восточной Европой в прежнем своем виде, как мощное течение в среде русской эмиграции, евразийство не могло существовать. Определенные евразийские идеи разделялись и некоторыми людьми, которые были в Советском Союзе. Однако идеологический прессинг в рамках марксистской советской системы не позволял развиваться адекватному полноценному евразийству. «Лучом света в темном царстве», если перефразировать почитаемого в СССР литературного критика Добролюбова, являлся, конечно, Лев Николаевич Гумилев. Опять же, его судьба нам показывает, как тяжело приходилось тогда человеку, разделявшему евразийские взгляды. Тем не менее, это не помешало Льву Николаевичу к концу жизни своё учение о Евразии, о евразийской истории, о пассионарности продвинуть так широко в народные массы, что до сих пор его книги являются одними из самых любимых и читаемых нашим народом. Они издаются огромными тиражами и постоянно перечитываются. Данный факт показывает, что к евразийству, евразийской концепции, евразийскому осмыслению истории России, евразийскому пониманию нашего места в мире в народе есть довольно серьезное тяготение. Собственно неоевразийское движение берёт начало в конце 1980-х годов и связано, в основном, с деятельностью Александра Гельевича Дугина и его последователей. Это течение называется неоевразийством, поскольку оно опирается не только на наследие классического евразийства, Льва Николаевича Гумилева, не только на наследие наших русских авторов – консерваторов, славянофилов, в то числе поздних славянофилов типа Н.Я. Данилевского и К.Н. Леонтьева, не только на наследие русской религиозной философии, но, в том числе, и на определенных западных авторов. В первую очередь, речь идёт о мыслителях-традиционалистах и о движении «новых правых», возникшем во второй половине XX в. в континентальной Европе. «Новые правые» пытались переосмыслить классическое восприятие многих вещей, поставить во главу угла антиамериканскую и антиатлантистскую повестку дня, задуматься о ценностных, глубинных основах идентичности. Они думали о западной, европейской идентичности, альтернативной тому миропорядку, который складывался на их глазах, и который продолжает складываться сейчас. Они выдвигали альтернативу глобалистской, гедонистической цивилизации, в принципе уничтожающей само понятие человеческого достоинства, человеческой личности и культуры. Поэтому влияние всех перечисленных авторов, безусловно, очень серьезно. Другое дело, что нельзя это расценивать как что-то негативное: некоторые люди утверждают, что неоевразийцы отошли от классического евразийства. Ничуть нет, потому что не только евразийцы, но и их предшественники славянофилы не находились в вакууме. Они взаимодействовали с Европой. Отвержение многого из того, что предлагала Европа, не означало отрицание некоторых интересных европейских идей, концепций, личностей, которые выдвигались из самой же европейской среды. Точно так же обращение неоевразийцев к определенным моделям европейской мысли сопровождается пониманием того, что они рождены европейским контекстом, что на них накладывает отпечаток европейский универсализм, который не проявляется лишь у редких европейских авторов. Это можно расценивать точно так же, как, например, влияние немецкой классической философии и немецких романтиков на славянофильство. Да, влияние было. Другое дело, славянофилы понимали, что такое Европа. Они понимали идеи этих европейских романтиков. Славянофилы осознавали, что применимо к России, а что нет: какие концепции могут быть для нас полезны, а какие не могут. Обращаясь не только к русскому, но и к европейскому наследию, мы начинаем понимать и саму Европу, потому что нельзя говорить и вести диалог (не важно, какой это диалог: более конфликтный или менее конфликтный) с Европой, с Западом и нельзя противодействовать Западу, не понимая его. Надо понимать основы западной модели цивилизации, логику и телос-цель западной истории.
2) Вы упомянули о том, что современное неоевразийство находится под влиянием некоторых европейских течений. Можете рассказать также, какие международные контакты есть у вашей организации? Я бы сказал, что влияния европейских авторов, каких-то европейских концепций не может не быть в современном мире. Все модели философии, какие у нас есть, политической мысли, интерпретации роли и места в науки в мире – всё это, в принципе, является продуктом европейского разума, и с этим мы должны согласиться. Другое дело, что мы должны понимать эти концепции не как некие универсальные идеи и ценности, а как продукты довольно ограниченной, локальной цивилизации ( к чему собственно и призывали евразийцы) – одной из провинций огромной Евразии, одной из частей мира многообразных, уникальных и непохожих друг на друга цивилизаций. Что касается международных контактов, то они естественно есть и существуют на протяжении длительного времени. Конечно, в первую очередь, имеются контакты в странах бывшего Советского Союза. Другое дело, что в полной мере международными их считать не стоит, поскольку мы считаем, что то раздробленное состояние, в котором находится Россия, является временным. Пусть через формат нового Евразийского союза, о котором говорится сейчас, но историческое единство должно быть восстановлено. Поэтому если мы говорим о международных связях, речь идёт о контактах с теми государствами и политическими группами, которые принадлежат к некоторым иным мирам, мирам других цивилизаций, других историко-культурных типов. У нас присутствуют довольно серьезные контакты в Европе – как в Западной, так и в Восточной, в славянских странах. У нас есть контакты в Польше, в Чехии, в Словакии, в Румынии, в Болгарии, в Греции, в Македонии и так далее. Это что касается Восточной Европы. В Западной Европе то же самое. Сторонники имеются в Германии, Франции, Италии, Бельгии, Испании, Португалии, то есть во всех крупных и не очень западноевропейских странах. Разве что в Нидерландах трудно найти представителей евразийского движения. Люди, разделяющие наши идеи, присутствуют и в Великобритании. Другое дело, что это могут быть не только представители собственно евразийского движения, но и наши союзники; люди, которые по определенным позициям нас поддерживают. Интерес к евразийству проявляют и деятели самых разных нонконформистских, как левых, так и правых, движений в европейских странах. Например, недавно Александр Гельевич Дугин был в Греции. Он там как раз контактировал с местными левыми активистами и партиями. В Венгрии и в других странах Европы интерес проявляют правые. В Италии есть полноценное серьёзное евразийское движение, которое развивается по своей модели. Естественно, евразийцы и союзники евразийства присутствуют в азиатских государствах. В Турции в своё время весьма активно развивалось евразийское движение. Однако не так давно турецкие власти заявили о том, что разоблачили секретную организацию «Эргенекон», куда вошли практически все, кто придерживался евразийского направления, евразийских идей в Турции. Многие из этих людей были арестованы. Им было предъявлено обвинение в организации государственного переворота. А потом большей части дали по сто лет тюрьмы. Таким образом, по евразийским, пророссийским силам в Турции был нанесен серьезный удар. С другой стороны, это показатель того, как серьезно воспринимают евразийское движение и наших сторонников в том числе в нашем регионе. Эти люди вступили в противоречие с правящей ныне в Турции исламистской группировкой. Хотя ранее существовали самые разные представления о том, как поведёт себя Турция на международной арене при этой партии. Высказывались мнения, что она может повести антиамериканскую политику. Но конфликт в Сирии и позиция, занятая Турцией в сирийском конфликте, показывает, что нынешняя турецкая политика – скорее атлантистская, чем евразийская. На этом фоне преследования, развязанные против евразийцев, дело «Эргенекон» были вполне ожидаемы. Таким способ турецкие власти зачищают евразийскую сеть. Плюс у нас есть представители в других азиатских странах: в Индии, в Японии, в Южной Корее (в Северной Корее могут быть только представители официального Пхеньяна). В Латинской Америке сейчас довольно активно развивается евразийская сеть: в Бразилии, Аргентине. Кроме этого, у нас хорошие контакты с Венесуэлой, Эквадором и Боливией – государствами, которые в настоящее время ведут наиболее революционную антиамериканскую политику. Как мы видим, контакты довольно большие, и они есть на самых разных континентах. Что интересно, даже в Соединенных Штатах Америки присутствуют евразийцы – люди, придерживающие антиглобалистских, антиуниверсалистских, антигегемонистских взглядов. Мы с ними тоже активно поддерживаем контакт. Они активно участвуют в деятельности одной из евразийских структур – Глобального Революционного Альянса (ГРА). В принципе, ГРА – это независимый проект, который вовлекает в себя самые разные антиглобалистские и антигегемонистские, антиуниверсалистские, антиамерикански настроенные силы из различных регионов земного шара. Они объединяются вокруг идеи построения альтернативы современной глобальной, несправедливой американоцентричной системы. Как уже было сказано, люди с такими воззрениями есть и в самих США, потому что та либеральная гегемония, которую Соединенные Штаты проецируют на весь окружающий мир, в том числе гегемония ценностная, культурная, распространяется внутри самих США. Многим американцам не все равно, будут они превращаться в полуживотных, поедателей гамбургеров, в удобный человеческий материал для глобальной капиталистической системы, или найдут какую-то альтернативу этому.
Продолжение следует.