В Молдове нет эффективной системы наказания за издевательство над детьми
Большинство случаев насилия остаются нераскрытыми. Но даже если преступление удается раскрыть и отправить дело в суд, оно еще долго «гуляет» по инстанциям. Как правило, процессы по делам инцеста в Республике Молдова завершаются символическими наказаниями, без лишения насильников свободы.
Пятилетняя жертва
В апреле 2012 года 14-летняя девочка ударила ножом своего биологического отца, который много лет подряд насиловал ее. Девочка сделала это, защищаясь от мужчины, набросившегося на нее за то, что она подала на него в суд.
Анишоаре было всего пять лет, когда отец начал приставать к ней с сексуальными домогательствами, и 11 лет — когда впервые изнасиловал ее. Мужчина держал в страхе всю семью: двух своих детей, жену и свекровь. Всему селу была известна драма этой семьи, но ни один орган власти ни разу не вмешался. Хотя мать знала, чему подвергается ее дочь, притворялась, что ничего не замечает, и все из страха. Ей потребовалось много месяцев, чтобы решиться обратиться за помощью в Центр психосоциальной помощи ребенку и семье Amicul. Процесс длился несколько лет, на всем протяжении которых Анишоара и ее мать жили в постоянном страхе за свою жизнь.
Суд отпустил его домой
Из-за процедурных погрешностей все шло к тому, что дело могло застопориться. Так, на одном из этапов процесса суд установил насильнику в качестве превентивной меры пресечения домашний арест непосредственно в его доме (!), под одной крышей с пострадавшей. Специалисты из Amicul узнали об этом случайно, когда позвонили в порядке мониторинга ситуации девочки. Каково же было их удивление, когда на телефонный звонок ответил именно тот, кто должен бы находиться за решеткой. И примар, и школьные учителя, и социальный ассистент, то есть те, кто несет ответственность за обеспечение защиты ребенка, словно воды в рот набрали. Благодаря вмешательству правозащитников девочку в срочном порядке поместили в специализированный центр. Остальные домочадцы, однако, были вынуждены жить под одной крыше с агрессором еще целых два месяца.
Бездействие правоохранительных органов
Судебный процесс длился два с половиной года. В конечном итоге первая инстанция приговорила мужчину к 12 годам лишения свободы за изнасилование. Апелляционная палата, в которую обжаловали решение, переквалифицировала преступление в извращенные действия и решила осудить его всего к 1 году и 8 месяцам лишения свободы (ровно такому сроку, сколько он находился под арестом!), освободив его в зале суда. Высшая судебная палата оставила в силе решение, вынесенное судом первой инстанции, который осудил агрессора к 12 годам тюрьмы. Обвиняемый не присутствовал в зале заседаний, его представлял адвокат. Следовательно, не было возможности арестовать осужденного непосредственно в зале суда. В селе говорили, что он уехал в Москву через Приднестровье до последнего судебного процесса. И в последующий период никто не предпринял никаких мер по его розыску и задержанию. И это несмотря на абсолютно предсказуемое поведение мужчины, который каждый раз после ареста или осуждения приходил домой и жестоко избивал жену и детей. То же самое произошло и через месяц с лишним после вынесения окончательного приговора. Пришел домой в состоянии опьянения, жестоко избил Анишоару, затем стал угрожать ножом. Девочка тоже схватила нож и нанесла ему удар. Соседи вызвали скорую помощь, которая отвезла мужчину в районную больницу, где его госпитализировали в реанимационное отделение. Врачи оповестили полицию об инциденте.
В ответ на вопрос, когда насильник будет арестован, сотрудники полиции ответили правозащитникам, что у них нет оснований для ареста. Окончательное решение еще не было отправлено по месту жительства осужденного! Пришлось адвокату самому взять приговор из Высшей судебной палаты и передать его в комиссариат полиции. Через три дня после инцидента, когда состояние мужчины улучшилось, его арестовали и перевели в больницу пенитенциарного учреждения № 9 в Прункуле.
Изнасиловал дочь и загнал жену в могилу
И 13-летняя Алина на себе испытала, каково выносить унижения и надругательства того, кто должен бы оберегать и защищать. Родной отец начал приставать к девочке с сексуальными домогательствами, когда ей едва исполнилось шесть лет, а позднее — изнасиловал ее. Из-за постоянных побоев мужа мать Алины дважды попадала на операционный стол. После последнего хирургического вмешательства на головной мозг у нее стали проявляться психические нарушения. Из-за этого недуга женщина была не в состоянии заметить происходящее между отцом и дочерью и ничего не смогла предпринять, чтобы помочь своему ребенку. Обо всем происходящем в полицию сообщила тетя девочки. Полицейский распорядился о проведении судебно-медицинской экспертизы.
Между тем отец, которого кто-то предупредил о том, что у него могут быть проблемы с полицией, отвел ребенка к гинекологу, и та выдала фальшивую справку о том, что его дочь — девственница. Этот документ мог бы перечеркнуть ход следствия по данному делу, если бы в тот же день Алину не обследовал врач-судмедэксперт. Экспертиза ясно показала, что девочка была изнасилована, и отца арестовали. Позднее, когда врача, выдавшего липовую справку, вызвали на судебное заседание, она заявила в свою защиту, что не осматривала девочку, поскольку та была в ужасном гигиеническом состоянии. А Алина утверждает, что, когда врач спросила, с кем она живет половой жизнью, она ответила, что отец насилует ее. Хотя врачу, тем более женщине, следовало отреагировать и по собственной инициативе сообщить об этом случае в полицию, она предпочла все скрыть. Выданная ею липовая справка могла спасти от ответственности преступника.
После многомесячного судебного процесса, в ходе которого Алине пришлось неоднократно рассказывать все пережитые ею ужасы, мужчина был приговорен к 18 годам лишения свободы и выплате возмещения ущерба в размере 50 тыс. леев.
Мать Алины так и не дожила до окончания этого процесса. Она умерла прошлым летом, в неполных 30 лет.
Изнасилованная отчимом, бывшим прокурором
Мэдэлина с 11 лет начала подвергаться сексуальному насилию со стороны отчима. Он постоянно угрожал ей пистолетом, говорил, что убьет ее мать, если она кому-нибудь расскажет обо всем происходящем. Только в 15 лет, с помощью друга, с которым она познакомилась в Интернете, Мэдэлина обратилась за помощью к психологам. В ходе беседы с несовершеннолетней эксперты быстро определили, что девочка в опасности, тем более что она дважды пыталась покончить жизнь самоубийством. Полиция отреагировала без промедления, было возбуждено уголовное дело, а девочку отправили в один из реабилитационных центров временного размещения. Однако правоохранительные органы не спешили принять оперативные меры для получения доказательств преступления. Не была одобрена установка скрытых камер, хотя закон позволяет подобное, а обыск в доме агрессора был проведен только через месяц, время, за которое отчим, бывший прокурор, успел уничтожить все, что могло послужить уликой. Даже из медицинской карточки девочки были вырваны страницы, на которых указывалось наличие венерических заболеваний, между прочим, аналогичных тем, которыми страдал и отчим.
Родители очень быстро разыскали девочку и увезли домой из центра временного размещения, а через несколько дней заставили забрать заявление из полиции. Из-за отсутствия доказательств дело закрыли. И больше никто не имел доступа в эту семью, которая, кстати, считается довольно благополучной, оба супруга работают в управлениях районного совета. Тот факт, что через полгода девочка вновь попыталась покончить жизнь самоубийством, не насторожил ни полицию, ни остальные уполномоченные структуры по защите ребенка. Более того, в больнице, куда госпитализировали Мэдэлину, она была под постоянным надзором отчима, так что ни с кем не могла общаться, а тем более рассказать, что заставило ее снова прибегнуть к суициду. Мэдэлина впоследствии рассказывала психологам, что тогда ей хотелось, чтобы кто-то надел на нее наручники и вывел оттуда.
Ничего не значило даже то, что отчима заставили уйти из районной прокуратуры после того, как он изнасиловал женщину, проходившую по одному из расследуемых им дел. По этому случаю не было возбуждено уголовное дело, мужчину только попросили уйти из органов прокуратуры. Он с легкостью нашел себе работу в одном из управлений районного совета. Сейчас Мэдэлина уже достигла совершеннолетия. Из ученицы с очень хорошей успеваемостью она превратилась в прогульщицу — перестала ходить в школу. Система, не обеспечившая девочке насущно необходимую защиту, толкнула ее в бездну преступности. Сейчас ее путь к нормальной жизни будет намного труднее.
Менее суровые наказания за инцест
Адвокат Татьяна Катанэ, представляющая в судебных инстанциях несколько несовершеннолетних жертв изнасилования или инцеста, говорит, что власти не действуют в интересах ребенка, когда в ходе следствия не изолируют насильников.
— В делах по изнасилованию очень редко применяется арест, вследствие чего правонарушителю удается воздействовать на всех свидетелей. Совершается очень много сексуальных злоупотреблений, особенно в селах, а полицейские крайне равнодушно относятся к ним, поскольку не подготовлены производить задержания, — рассказывает Татьяна Катанэ.
В то же время понятие «инцест», хоть и существует в законодательстве Республики Молдова, применяется неадекватно, считают специалисты в области прав ребенка. Половая связь с несовершеннолетними членами семьи квалифицируется как кровосмешение, а не как изнасилование, утверждают они, наверное, по той причине, что наказание за инцест менее суровое, чем за изнасилование. В Уголовном кодексе кровосмешение определяется как «половое сношение между родственниками по прямой линии до третьей степени родства включительно, а равно между родственниками по боковой линии (братья и сестры)» и наказывается лишением свободы на срок до 5 лет. Изнасилование наказывается жестче ? лишением свободы на срок до 20 лет, особенно если оно совершено в отношении несовершеннолетнего и/или члена семьи.
Отцы, насилующие своих детей, нередко отделываются минимальными наказаниями или вовсе выходят «сухими из воды» по той причине, что это преступление квалифицируется как кровосмешение, за которое предусмотрено более мягкое наказание. Татьяна Катанэ утверждает также, что законодательство не предусматривает необходимую меру, особенно в случае инцеста, — временную изоляцию ребенка от агрессивной семейной среды. «У меня были дела, в которых злоупотребления сексуального характера совершали довольно интеллигентные люди, и матери-учительницы защищали своих супругов, а не поддерживали детей, всячески принуждая их отказаться от своих жалоб и заявлений. Именно в отношении таких случаев законодательство должно ясно предусматривать, чтобы по требованию прокурора органы опеки и попечительства имели возможность немедленно забрать ребенка из агрессивной среды в целях его защиты от злоупотреблений», — говорит адвокат.
Переквалификация преступления и примирение
Начальник отдела по правам человека Генеральной прокуратуры Юрий Перевозник признает, что очень часто лица, совершающие преступления сексуального характера, отделываются легкими наказаниями.
Чаще всего преступления переквалифицируются из особо тяжких в менее тяжкие, а все из-за отсутствия доказательств, а также из-за положений законодательства, разрешающих примирение сторон. В большинстве случаев за определенные суммы денег мать соглашается примириться с тем, кто надругался над ее ребенком, и таким образом насильник остается безнаказанным.
— Нередко преступления переквалифицируются по мотиву, что совершеннолетний якобы вступил в половую связь с обвиняемым по доброй воле. О какой доброй воле может идти речь в случае несовершеннолетних? — спрашивает Юрий Перевозник.
Все же именно по этой причине в подавляющем большинстве преступлений сексуального характера агрессор остается безнаказанным. Другой аспект, который также помогает агрессору избежать наказания, — это примирение сторон.
— Нередко родители получают определенные суммы денег и принимают решение вместо ребенка, то есть соглашаются на примирение, порой даже на этапе предварительного следствия на уровне местной полиции. Мать, дочь которой была изнасилована супругом или сожителем, забирает свое заявление из полиции, прощает насильника и тем самым обрекает свою дочь жить в одной среде с агрессором, постоянно находиться под психическим давлением, под угрозой нового сексуального домогательства и изнасилования«, — говорит Юрий Перевозник.
А между тем нет случаев, когда после отказа заявителей от жалобы правоохранительные органы продолжают следствие и привлекают к ответственности насильников. В конечном счете, никто не изучает, при каких условиях мать забрала поданное заявление. Более того, после таких процессов ни одна структура по защите прав ребенка не проверяет состояние ребенка, не обеспечивает ему услуги по консультированию и реабилитации.
Председатель Национального центра по предупреждению насилия над детьми (НЦПНД) Даниела Сымботяну отмечает, что из всех случаев, которыми занималась организация, на первом месте стоят злоупотребления сексуального характера по отношению к детям.
Раскрытие подобных случаев и их комплексное решение очень важно, поскольку они сопряжены с тяжкими последствиями для пострадавших. Нередко психологическая травма такого рода, оставшаяся без надлежащего лечения, приводит к тому, что в зрелом возрасте жертва превращается в агрессора, говорит председатель НЦПНД.
В «сетях» торговцев людьми
Многие женщины—жертвы торговли людьми в детстве были изнасилованы отцом, братом или другими мужчинами из семьи. Каждая вторая женщина, которой была оказана помощь Международной организацией по миграции, заявила, что ее принуждали вступать в кровосмесительные половые сношения. Психолог Центра по оказанию помощи жертвам торговли людьми Лилия Горчаг говорит, что не случайно большинство девочек, подвергшихся сексуальному надругательству в детстве, попадают в сети трафикантов. «С момента совершенного над ними насилия они считают себя оскверненными и грязными, доходят до того, что ненавидят собственное тело. Гонимые желанием избавиться от внутреннего конфликта, переживаемого изо дня в день, они соглашаются на всякие подозрительные предложения», — утверждает психолог.
Исследование UNICEF, выполненное еще в 2006-2007 годах, показывает, что в ходе репрезентативного опроса национального уровня каждый десятый ребенок заявил, что минимум раз подвергался сексуальному домогательству или злоупотреблению.
Корнелия Козонак, Наталья Порубина,
Центр журналистских расследований.
Пятилетняя жертва
В апреле 2012 года 14-летняя девочка ударила ножом своего биологического отца, который много лет подряд насиловал ее. Девочка сделала это, защищаясь от мужчины, набросившегося на нее за то, что она подала на него в суд.
Анишоаре было всего пять лет, когда отец начал приставать к ней с сексуальными домогательствами, и 11 лет — когда впервые изнасиловал ее. Мужчина держал в страхе всю семью: двух своих детей, жену и свекровь. Всему селу была известна драма этой семьи, но ни один орган власти ни разу не вмешался. Хотя мать знала, чему подвергается ее дочь, притворялась, что ничего не замечает, и все из страха. Ей потребовалось много месяцев, чтобы решиться обратиться за помощью в Центр психосоциальной помощи ребенку и семье Amicul. Процесс длился несколько лет, на всем протяжении которых Анишоара и ее мать жили в постоянном страхе за свою жизнь.
Суд отпустил его домой
Из-за процедурных погрешностей все шло к тому, что дело могло застопориться. Так, на одном из этапов процесса суд установил насильнику в качестве превентивной меры пресечения домашний арест непосредственно в его доме (!), под одной крышей с пострадавшей. Специалисты из Amicul узнали об этом случайно, когда позвонили в порядке мониторинга ситуации девочки. Каково же было их удивление, когда на телефонный звонок ответил именно тот, кто должен бы находиться за решеткой. И примар, и школьные учителя, и социальный ассистент, то есть те, кто несет ответственность за обеспечение защиты ребенка, словно воды в рот набрали. Благодаря вмешательству правозащитников девочку в срочном порядке поместили в специализированный центр. Остальные домочадцы, однако, были вынуждены жить под одной крыше с агрессором еще целых два месяца.
Бездействие правоохранительных органов
Судебный процесс длился два с половиной года. В конечном итоге первая инстанция приговорила мужчину к 12 годам лишения свободы за изнасилование. Апелляционная палата, в которую обжаловали решение, переквалифицировала преступление в извращенные действия и решила осудить его всего к 1 году и 8 месяцам лишения свободы (ровно такому сроку, сколько он находился под арестом!), освободив его в зале суда. Высшая судебная палата оставила в силе решение, вынесенное судом первой инстанции, который осудил агрессора к 12 годам тюрьмы. Обвиняемый не присутствовал в зале заседаний, его представлял адвокат. Следовательно, не было возможности арестовать осужденного непосредственно в зале суда. В селе говорили, что он уехал в Москву через Приднестровье до последнего судебного процесса. И в последующий период никто не предпринял никаких мер по его розыску и задержанию. И это несмотря на абсолютно предсказуемое поведение мужчины, который каждый раз после ареста или осуждения приходил домой и жестоко избивал жену и детей. То же самое произошло и через месяц с лишним после вынесения окончательного приговора. Пришел домой в состоянии опьянения, жестоко избил Анишоару, затем стал угрожать ножом. Девочка тоже схватила нож и нанесла ему удар. Соседи вызвали скорую помощь, которая отвезла мужчину в районную больницу, где его госпитализировали в реанимационное отделение. Врачи оповестили полицию об инциденте.
В ответ на вопрос, когда насильник будет арестован, сотрудники полиции ответили правозащитникам, что у них нет оснований для ареста. Окончательное решение еще не было отправлено по месту жительства осужденного! Пришлось адвокату самому взять приговор из Высшей судебной палаты и передать его в комиссариат полиции. Через три дня после инцидента, когда состояние мужчины улучшилось, его арестовали и перевели в больницу пенитенциарного учреждения № 9 в Прункуле.
Изнасиловал дочь и загнал жену в могилу
И 13-летняя Алина на себе испытала, каково выносить унижения и надругательства того, кто должен бы оберегать и защищать. Родной отец начал приставать к девочке с сексуальными домогательствами, когда ей едва исполнилось шесть лет, а позднее — изнасиловал ее. Из-за постоянных побоев мужа мать Алины дважды попадала на операционный стол. После последнего хирургического вмешательства на головной мозг у нее стали проявляться психические нарушения. Из-за этого недуга женщина была не в состоянии заметить происходящее между отцом и дочерью и ничего не смогла предпринять, чтобы помочь своему ребенку. Обо всем происходящем в полицию сообщила тетя девочки. Полицейский распорядился о проведении судебно-медицинской экспертизы.
Между тем отец, которого кто-то предупредил о том, что у него могут быть проблемы с полицией, отвел ребенка к гинекологу, и та выдала фальшивую справку о том, что его дочь — девственница. Этот документ мог бы перечеркнуть ход следствия по данному делу, если бы в тот же день Алину не обследовал врач-судмедэксперт. Экспертиза ясно показала, что девочка была изнасилована, и отца арестовали. Позднее, когда врача, выдавшего липовую справку, вызвали на судебное заседание, она заявила в свою защиту, что не осматривала девочку, поскольку та была в ужасном гигиеническом состоянии. А Алина утверждает, что, когда врач спросила, с кем она живет половой жизнью, она ответила, что отец насилует ее. Хотя врачу, тем более женщине, следовало отреагировать и по собственной инициативе сообщить об этом случае в полицию, она предпочла все скрыть. Выданная ею липовая справка могла спасти от ответственности преступника.
После многомесячного судебного процесса, в ходе которого Алине пришлось неоднократно рассказывать все пережитые ею ужасы, мужчина был приговорен к 18 годам лишения свободы и выплате возмещения ущерба в размере 50 тыс. леев.
Мать Алины так и не дожила до окончания этого процесса. Она умерла прошлым летом, в неполных 30 лет.
Изнасилованная отчимом, бывшим прокурором
Мэдэлина с 11 лет начала подвергаться сексуальному насилию со стороны отчима. Он постоянно угрожал ей пистолетом, говорил, что убьет ее мать, если она кому-нибудь расскажет обо всем происходящем. Только в 15 лет, с помощью друга, с которым она познакомилась в Интернете, Мэдэлина обратилась за помощью к психологам. В ходе беседы с несовершеннолетней эксперты быстро определили, что девочка в опасности, тем более что она дважды пыталась покончить жизнь самоубийством. Полиция отреагировала без промедления, было возбуждено уголовное дело, а девочку отправили в один из реабилитационных центров временного размещения. Однако правоохранительные органы не спешили принять оперативные меры для получения доказательств преступления. Не была одобрена установка скрытых камер, хотя закон позволяет подобное, а обыск в доме агрессора был проведен только через месяц, время, за которое отчим, бывший прокурор, успел уничтожить все, что могло послужить уликой. Даже из медицинской карточки девочки были вырваны страницы, на которых указывалось наличие венерических заболеваний, между прочим, аналогичных тем, которыми страдал и отчим.
Родители очень быстро разыскали девочку и увезли домой из центра временного размещения, а через несколько дней заставили забрать заявление из полиции. Из-за отсутствия доказательств дело закрыли. И больше никто не имел доступа в эту семью, которая, кстати, считается довольно благополучной, оба супруга работают в управлениях районного совета. Тот факт, что через полгода девочка вновь попыталась покончить жизнь самоубийством, не насторожил ни полицию, ни остальные уполномоченные структуры по защите ребенка. Более того, в больнице, куда госпитализировали Мэдэлину, она была под постоянным надзором отчима, так что ни с кем не могла общаться, а тем более рассказать, что заставило ее снова прибегнуть к суициду. Мэдэлина впоследствии рассказывала психологам, что тогда ей хотелось, чтобы кто-то надел на нее наручники и вывел оттуда.
Ничего не значило даже то, что отчима заставили уйти из районной прокуратуры после того, как он изнасиловал женщину, проходившую по одному из расследуемых им дел. По этому случаю не было возбуждено уголовное дело, мужчину только попросили уйти из органов прокуратуры. Он с легкостью нашел себе работу в одном из управлений районного совета. Сейчас Мэдэлина уже достигла совершеннолетия. Из ученицы с очень хорошей успеваемостью она превратилась в прогульщицу — перестала ходить в школу. Система, не обеспечившая девочке насущно необходимую защиту, толкнула ее в бездну преступности. Сейчас ее путь к нормальной жизни будет намного труднее.
Менее суровые наказания за инцест
Адвокат Татьяна Катанэ, представляющая в судебных инстанциях несколько несовершеннолетних жертв изнасилования или инцеста, говорит, что власти не действуют в интересах ребенка, когда в ходе следствия не изолируют насильников.
— В делах по изнасилованию очень редко применяется арест, вследствие чего правонарушителю удается воздействовать на всех свидетелей. Совершается очень много сексуальных злоупотреблений, особенно в селах, а полицейские крайне равнодушно относятся к ним, поскольку не подготовлены производить задержания, — рассказывает Татьяна Катанэ.
В то же время понятие «инцест», хоть и существует в законодательстве Республики Молдова, применяется неадекватно, считают специалисты в области прав ребенка. Половая связь с несовершеннолетними членами семьи квалифицируется как кровосмешение, а не как изнасилование, утверждают они, наверное, по той причине, что наказание за инцест менее суровое, чем за изнасилование. В Уголовном кодексе кровосмешение определяется как «половое сношение между родственниками по прямой линии до третьей степени родства включительно, а равно между родственниками по боковой линии (братья и сестры)» и наказывается лишением свободы на срок до 5 лет. Изнасилование наказывается жестче ? лишением свободы на срок до 20 лет, особенно если оно совершено в отношении несовершеннолетнего и/или члена семьи.
Отцы, насилующие своих детей, нередко отделываются минимальными наказаниями или вовсе выходят «сухими из воды» по той причине, что это преступление квалифицируется как кровосмешение, за которое предусмотрено более мягкое наказание. Татьяна Катанэ утверждает также, что законодательство не предусматривает необходимую меру, особенно в случае инцеста, — временную изоляцию ребенка от агрессивной семейной среды. «У меня были дела, в которых злоупотребления сексуального характера совершали довольно интеллигентные люди, и матери-учительницы защищали своих супругов, а не поддерживали детей, всячески принуждая их отказаться от своих жалоб и заявлений. Именно в отношении таких случаев законодательство должно ясно предусматривать, чтобы по требованию прокурора органы опеки и попечительства имели возможность немедленно забрать ребенка из агрессивной среды в целях его защиты от злоупотреблений», — говорит адвокат.
Переквалификация преступления и примирение
Начальник отдела по правам человека Генеральной прокуратуры Юрий Перевозник признает, что очень часто лица, совершающие преступления сексуального характера, отделываются легкими наказаниями.
Чаще всего преступления переквалифицируются из особо тяжких в менее тяжкие, а все из-за отсутствия доказательств, а также из-за положений законодательства, разрешающих примирение сторон. В большинстве случаев за определенные суммы денег мать соглашается примириться с тем, кто надругался над ее ребенком, и таким образом насильник остается безнаказанным.
— Нередко преступления переквалифицируются по мотиву, что совершеннолетний якобы вступил в половую связь с обвиняемым по доброй воле. О какой доброй воле может идти речь в случае несовершеннолетних? — спрашивает Юрий Перевозник.
Все же именно по этой причине в подавляющем большинстве преступлений сексуального характера агрессор остается безнаказанным. Другой аспект, который также помогает агрессору избежать наказания, — это примирение сторон.
— Нередко родители получают определенные суммы денег и принимают решение вместо ребенка, то есть соглашаются на примирение, порой даже на этапе предварительного следствия на уровне местной полиции. Мать, дочь которой была изнасилована супругом или сожителем, забирает свое заявление из полиции, прощает насильника и тем самым обрекает свою дочь жить в одной среде с агрессором, постоянно находиться под психическим давлением, под угрозой нового сексуального домогательства и изнасилования«, — говорит Юрий Перевозник.
А между тем нет случаев, когда после отказа заявителей от жалобы правоохранительные органы продолжают следствие и привлекают к ответственности насильников. В конечном счете, никто не изучает, при каких условиях мать забрала поданное заявление. Более того, после таких процессов ни одна структура по защите прав ребенка не проверяет состояние ребенка, не обеспечивает ему услуги по консультированию и реабилитации.
Председатель Национального центра по предупреждению насилия над детьми (НЦПНД) Даниела Сымботяну отмечает, что из всех случаев, которыми занималась организация, на первом месте стоят злоупотребления сексуального характера по отношению к детям.
Раскрытие подобных случаев и их комплексное решение очень важно, поскольку они сопряжены с тяжкими последствиями для пострадавших. Нередко психологическая травма такого рода, оставшаяся без надлежащего лечения, приводит к тому, что в зрелом возрасте жертва превращается в агрессора, говорит председатель НЦПНД.
В «сетях» торговцев людьми
Многие женщины—жертвы торговли людьми в детстве были изнасилованы отцом, братом или другими мужчинами из семьи. Каждая вторая женщина, которой была оказана помощь Международной организацией по миграции, заявила, что ее принуждали вступать в кровосмесительные половые сношения. Психолог Центра по оказанию помощи жертвам торговли людьми Лилия Горчаг говорит, что не случайно большинство девочек, подвергшихся сексуальному надругательству в детстве, попадают в сети трафикантов. «С момента совершенного над ними насилия они считают себя оскверненными и грязными, доходят до того, что ненавидят собственное тело. Гонимые желанием избавиться от внутреннего конфликта, переживаемого изо дня в день, они соглашаются на всякие подозрительные предложения», — утверждает психолог.
Исследование UNICEF, выполненное еще в 2006-2007 годах, показывает, что в ходе репрезентативного опроса национального уровня каждый десятый ребенок заявил, что минимум раз подвергался сексуальному домогательству или злоупотреблению.
Корнелия Козонак, Наталья Порубина,
Центр журналистских расследований.