Коммунисты и «нелегитимный парламент»: а выход был там, где вход
Коммунисты должны были учитывать оба мнения в принятии тех или иных решений и в действиях. Поэтому ПКРМ надо было и вернуться в «нелигитимный парламент», и одновременно… бойкотировать его. Как так?
В кинематографе Альфред Хичкок прославился, в том числе и тем, что мастерски умел удерживать зрителя в ситуации напряженного ожидания. Он был гением интриги.
В роли Хичкока некоторое время выступали молдавские коммунисты. Они объявили действующий парламент нелигитимным и держали в напряжении все политические силы, часть населения (тех, кого все еще интересует политикой) и внешних игроков (особенно европейцев).
Политологи в один голос говорили, что коммунисты ищут благовидный предлог, чтобы вернуться в парламент. Причем повод для возвращения должен быть таким, чтобы их репутация пострадала минимально. И в этих рассуждениях, казалось бы, все было верным, так как скандальный уход Вадима Мишина показывал градус напряжения внутри самой партии и существовании там подобного желания.
Также утверждалась, что другого выхода, кроме как возвращения в «нелегитимный парламент» нет. Потому что, если не вернуться, то можно со временем стать маргиналом и выкатиться на политическую обочину.
Но так ли это? Действительно ли другого выхода у ПКРМ не было?
Полагаю, что такая оценка ситуации не верна. Не верна она потому, что политическая жизнь – это не только пребывание в парламенте.
В определенных случаях политические действия, которые происходят вне стен законодательного органа, способны влиять на конфигурацию власти и изменять соотношения сил в обществе. Примеров тому в истории очень много. В частности, их можно найти в борьбе за независимость Индии. М. Ганди называл эти методы ненасильственным сопротивлением. Например, индийцы прибегали к бойкоту британских товаров и учреждений.
Словом, непарламентская политическая практика может быть чрезвычайно эффективной. И это общеизвестно.
Покинув законодательный орган, коммунисты фактически выбрали для себя инструмент для внепарламентской политической борьбы. Но, сказав «а», не сказали «б». Я имею в виду Гражданский конгресс, о создании которого объявила ПКРМ.
Если наполнить деятельность такой структуры конкретными делами и разумными инициативами, то можно эффективно воздействовать и на общественное сознание, и на политическую жизнь. Речь идет не о массовых маршах и митингах. Хотя и они хороши, если бьют в точку, а не проводятся ради демонстрации силы.
Из конкретных примеров эффективных действий молдавской реальности можно назвать инициативы СДМ по референдуму о вхождении в Таможенный союз. Кто-то будет посмеиваться над Виктором Шелиным и проявлять скепсис, дескать, парламент все равно не даст инициативе ходу, но это не умно. Шелин хорошо изучил общественную потребность, уловил настроение широких масс и как танк движется к своей цели. Если он соберет нужное количество подписей, то поставит парламент в сложную ситуацию. Чем больше ему будут сопротивляться законодатели, тем больше веса и поддержки масс получит СДПМ. И это понимает всякий, кто размышлял над вопросом.
Поэтому если бы Гражданский конгресс и коммунисты поддержали бы идеи социал-демократов, то и в их действиях появился бы значительный смысл. В иерархии политической целесообразности гордыня должна быть на последнем месте.
Пример референдума за вступление в Таможенный союз показывает, что точек приложения сил у Гражданского конгресса и других общественных инициатив могло быть очень много. Грамотные политики, как доктора в акупунктуре, должны продиагностировать «энергетическое тело» общества и вводить иголочки в нужные точки.
Но, ограничивать себя только внепарламентскими формами борьбы для коммунистов было делом губительным. Если вспомнить многочисленные опросы последнего времени, то мы увидим, что общество разделились на две примерное равные части. Одна считает сомнительным – с точки зрения закона – избрание президента (а значит и существование парламента). Другая – смирилась с фактом или полагает, что закон не был нарушен.
Коммунисты должны были учитывать оба мнения в принятии тех или иных решений и в действиях. Поэтому ПКРМ надо было и вернуться в «нелигитимный парламент», и одновременно… бойкотировать его. Как так?
Поскольку Владимир Воронин и другие коммунистические лидеры заявляли не раз, что не признают законности нынешнего парламента и президента Тимофти, то вернуться в него нельзя было ни под каким предлогом. Это – «потеря лица». Это – «поступить так, как «предатель Мишин». Это – признать себя неправым, когда ты прав. Это значит предать Гражданский конгресс.
Поэтому выходом из сложной ситуации должен был быть другим. А именно: одна часть фракции коммунистов слагает с себя депутатские полномочия и посвящает внепарламентским действиям.
Вторая часть – возвращается в парламент, не для того, чтобы «взрывать его изнутри», а для того, чтобы избавить страну от раковой опухоли коррупции и олигархии и возвращении Молдовы в правовое поле.
Поступив таким образом, коммунисты не только «сохраняли лицо» и оставались верными прежним оценкам, но также могли давить на парламент со стороны, как на орган нелегитимный. И – одновременно – работать в нем. Как не удивительно, выход из лабиринта всегда обнаруживают там, где был вход.
Грамотно организовать такое «двойное проникновение» было лишь технической задачей. В любом случае, это совсем не то, что «погнаться за двумя зайцами». Это, скорее всего, можно назвать стрельбой из двуствольного ружья.
Однако коммунисты не увидели этого решения и с позором вернулись в парламент, даже не сумев обставить свое возвращение выигрышными условиями.
Размах, с каким Демпартия Молдовы (и ее олигархи) собираются проводить свой съезд, показывает, что политическая война всех против всех вступила в фазу «кто-кого». Демократы, завладев парламентом, взяв под свою «опеку» президента, прокуратуру, аккумулировав огромные медиаресурсы, начали осуществление программы по тотальному доминированию в политической жизни Молдовы. Они превращаются в силу, которая хочет серьезно изменить политический ландшафт Молдовы.
Коммунисты были главной помехой на их пути. Уход Вадима Мишина означает, что карточный домик ПКРМ начал рушиться. И в дальнейшем он может быть разобран на «части» Демпартией и другими заинтересованными силами.
Формулу «Чем больше власти, тем больше денег» Влад Плахотнюк усвоил во времена правления коммунистов. Поэтому сегодня Владимир Воронин оказывается в роли Тараса Бульбы. Тарас не смог простить предательства родного сына и вынес ему суровый приговор: «Я тебя породил, я тебя и убью».
Но сейчас другие времена, сейчас отцы терпят предательства своих детей, если это им выгодно, а сын с легкостью идет против отца.
Да и потом, казаки – это особая каста, для них лозунг «Смерть или свобода» никогда не был пустым звуком. В сегодняшней Молдове, как во многих других местах, продается и покупается все, включая свободу и суверенитет.
Наступило время Янкеля, другого персонажа из бессмертного произведения Гоголя.
В арсенале ПКРМ, как в руках знаменитого Альфреда Хичкока, находилось немало средств создания интриги в молдавской политике. Большой режиссер всегда знал, как будут развиваться события в фильме и каким будет финал.
Догадываются ли молдавские коммунисты, каким будет финал их «истории успеха»?
Сергей Ткач
В кинематографе Альфред Хичкок прославился, в том числе и тем, что мастерски умел удерживать зрителя в ситуации напряженного ожидания. Он был гением интриги.
В роли Хичкока некоторое время выступали молдавские коммунисты. Они объявили действующий парламент нелигитимным и держали в напряжении все политические силы, часть населения (тех, кого все еще интересует политикой) и внешних игроков (особенно европейцев).
Политологи в один голос говорили, что коммунисты ищут благовидный предлог, чтобы вернуться в парламент. Причем повод для возвращения должен быть таким, чтобы их репутация пострадала минимально. И в этих рассуждениях, казалось бы, все было верным, так как скандальный уход Вадима Мишина показывал градус напряжения внутри самой партии и существовании там подобного желания.
Также утверждалась, что другого выхода, кроме как возвращения в «нелегитимный парламент» нет. Потому что, если не вернуться, то можно со временем стать маргиналом и выкатиться на политическую обочину.
Но так ли это? Действительно ли другого выхода у ПКРМ не было?
Полагаю, что такая оценка ситуации не верна. Не верна она потому, что политическая жизнь – это не только пребывание в парламенте.
В определенных случаях политические действия, которые происходят вне стен законодательного органа, способны влиять на конфигурацию власти и изменять соотношения сил в обществе. Примеров тому в истории очень много. В частности, их можно найти в борьбе за независимость Индии. М. Ганди называл эти методы ненасильственным сопротивлением. Например, индийцы прибегали к бойкоту британских товаров и учреждений.
Словом, непарламентская политическая практика может быть чрезвычайно эффективной. И это общеизвестно.
Покинув законодательный орган, коммунисты фактически выбрали для себя инструмент для внепарламентской политической борьбы. Но, сказав «а», не сказали «б». Я имею в виду Гражданский конгресс, о создании которого объявила ПКРМ.
Если наполнить деятельность такой структуры конкретными делами и разумными инициативами, то можно эффективно воздействовать и на общественное сознание, и на политическую жизнь. Речь идет не о массовых маршах и митингах. Хотя и они хороши, если бьют в точку, а не проводятся ради демонстрации силы.
Из конкретных примеров эффективных действий молдавской реальности можно назвать инициативы СДМ по референдуму о вхождении в Таможенный союз. Кто-то будет посмеиваться над Виктором Шелиным и проявлять скепсис, дескать, парламент все равно не даст инициативе ходу, но это не умно. Шелин хорошо изучил общественную потребность, уловил настроение широких масс и как танк движется к своей цели. Если он соберет нужное количество подписей, то поставит парламент в сложную ситуацию. Чем больше ему будут сопротивляться законодатели, тем больше веса и поддержки масс получит СДПМ. И это понимает всякий, кто размышлял над вопросом.
Поэтому если бы Гражданский конгресс и коммунисты поддержали бы идеи социал-демократов, то и в их действиях появился бы значительный смысл. В иерархии политической целесообразности гордыня должна быть на последнем месте.
Пример референдума за вступление в Таможенный союз показывает, что точек приложения сил у Гражданского конгресса и других общественных инициатив могло быть очень много. Грамотные политики, как доктора в акупунктуре, должны продиагностировать «энергетическое тело» общества и вводить иголочки в нужные точки.
Но, ограничивать себя только внепарламентскими формами борьбы для коммунистов было делом губительным. Если вспомнить многочисленные опросы последнего времени, то мы увидим, что общество разделились на две примерное равные части. Одна считает сомнительным – с точки зрения закона – избрание президента (а значит и существование парламента). Другая – смирилась с фактом или полагает, что закон не был нарушен.
Коммунисты должны были учитывать оба мнения в принятии тех или иных решений и в действиях. Поэтому ПКРМ надо было и вернуться в «нелигитимный парламент», и одновременно… бойкотировать его. Как так?
Поскольку Владимир Воронин и другие коммунистические лидеры заявляли не раз, что не признают законности нынешнего парламента и президента Тимофти, то вернуться в него нельзя было ни под каким предлогом. Это – «потеря лица». Это – «поступить так, как «предатель Мишин». Это – признать себя неправым, когда ты прав. Это значит предать Гражданский конгресс.
Поэтому выходом из сложной ситуации должен был быть другим. А именно: одна часть фракции коммунистов слагает с себя депутатские полномочия и посвящает внепарламентским действиям.
Вторая часть – возвращается в парламент, не для того, чтобы «взрывать его изнутри», а для того, чтобы избавить страну от раковой опухоли коррупции и олигархии и возвращении Молдовы в правовое поле.
Поступив таким образом, коммунисты не только «сохраняли лицо» и оставались верными прежним оценкам, но также могли давить на парламент со стороны, как на орган нелегитимный. И – одновременно – работать в нем. Как не удивительно, выход из лабиринта всегда обнаруживают там, где был вход.
Грамотно организовать такое «двойное проникновение» было лишь технической задачей. В любом случае, это совсем не то, что «погнаться за двумя зайцами». Это, скорее всего, можно назвать стрельбой из двуствольного ружья.
Однако коммунисты не увидели этого решения и с позором вернулись в парламент, даже не сумев обставить свое возвращение выигрышными условиями.
Размах, с каким Демпартия Молдовы (и ее олигархи) собираются проводить свой съезд, показывает, что политическая война всех против всех вступила в фазу «кто-кого». Демократы, завладев парламентом, взяв под свою «опеку» президента, прокуратуру, аккумулировав огромные медиаресурсы, начали осуществление программы по тотальному доминированию в политической жизни Молдовы. Они превращаются в силу, которая хочет серьезно изменить политический ландшафт Молдовы.
Коммунисты были главной помехой на их пути. Уход Вадима Мишина означает, что карточный домик ПКРМ начал рушиться. И в дальнейшем он может быть разобран на «части» Демпартией и другими заинтересованными силами.
Формулу «Чем больше власти, тем больше денег» Влад Плахотнюк усвоил во времена правления коммунистов. Поэтому сегодня Владимир Воронин оказывается в роли Тараса Бульбы. Тарас не смог простить предательства родного сына и вынес ему суровый приговор: «Я тебя породил, я тебя и убью».
Но сейчас другие времена, сейчас отцы терпят предательства своих детей, если это им выгодно, а сын с легкостью идет против отца.
Да и потом, казаки – это особая каста, для них лозунг «Смерть или свобода» никогда не был пустым звуком. В сегодняшней Молдове, как во многих других местах, продается и покупается все, включая свободу и суверенитет.
Наступило время Янкеля, другого персонажа из бессмертного произведения Гоголя.
В арсенале ПКРМ, как в руках знаменитого Альфреда Хичкока, находилось немало средств создания интриги в молдавской политике. Большой режиссер всегда знал, как будут развиваться события в фильме и каким будет финал.
Догадываются ли молдавские коммунисты, каким будет финал их «истории успеха»?
Сергей Ткач