Почему Алексей Михайлович - "тишайший"?
Царь Алексей Михайлович остался в истории с прозвищем «тишайший». Что же оно означает?
Казалось бы, ответ лежит на поверхности. Обыкновенно считается, что второго Романова прозвали так за его мягкую доброту. Действительно, царь был добродушный человек. Однако он вовсе не был «тишайшим» в этом смысле слова – ни по своей натуре, ни по делам. Рассмотрим вначале его характер.
Если второй Романов и обнаруживал некую «тихость», то лишь в первые годы своего правления, когда был юн. Но его природная вспыльчивость очень быстро дала себя знать. Царь легко терял самообладание и давал волю языку и рукам. Так, однажды, поссорившись с патриархом Никоном, он прилюдно обругал его мужиком и сукиным сыном. Вообще Алексей Михайлович умел браниться весьма изобретательно и изощренно, не то что нынешние сквернословы со своим убогим лексиконом средней школы. Вот, например, какое письмо царь отправил казначею Саввино-Сторожевского монастыря отцу Никите, который, выпивши, подрался с размещенными на постой стрельцами: «От царя и великого князя Алексея Михайловича всея Руси врагу Божию и богоненавистцу и христопродАвцу и разорителю чудотворцева дома и единомысленнику сатанину, врагу проклятому, ненадобному шпыню и злому пронырливому злодею казначею Миките».
Таков был царь на язык. Скажем теперь насчет рук. Раз в думе обсуждался вопрос о войне с Польшей, и царев тесть боярин Милославский, никогда не бывавший в походах, неожиданно заявил, что если государь назначит его воеводой, то он приведет ему пленником самого короля польского. Это наглое хвастовство так возмутило царя, что он дал старику пощечину, надрал ему бороду и пинками вытолкал из палаты. И это тишайший царь? Вряд ли.
Протопоп Аввакум обличает: "...И царя тово враг божий омрачил, да к тому величает, льстя, на переносе: «благочестивейшаго, тишайшаго, самодержавнейшаго государя нашего, такова-сякова, великаго, — больше всех святых от века! — да помянет господь бог во царствии своем, всегда, и ныне, и присно, и во веки веков».
Но царь-то оказался другим, не тишайшим вовсе: "А царь-ет, петь, в те поры чается и мнится бутто и впрямь таков, святее его нет! А где пуще гордости той!" и т.д.
Что касается дел, то в царствование Алексея Михайловича меньше всего было тишины и покоя. Царь требовал от своих подручных служить без устали. Вспоминая «работы свои непрестанные», боярин Артамон Матвеев замечал, что «прежде сего никогда не бывало». А по отзыву протопопа Аввакума, царь «накудесил много в жизни сей, яко козел скоча по холмам и ветер гоняя». Да и когда было Алексею Михайловичу отдыхать, если в его правление бунт следовал за бунтом, война за войной. Сами современники называли XVII век – «бунташным веком».
Но как раз это последнее обстоятельство и дает ключ к правильному пониманию прозвища «Тишайший». Его истоки лежат в старинной формуле «тишина и покой», которая символизировала благоустроенное и благоденствующее государство. Моление о "мире и тишине", о "покое и тишине, и благоденствии" со времён Бориса Годунова в "чашу государеву" (особый словесно-музыкальный жанр). Самозванцы и мятежники по тогдашней терминологии - "развратники тишины".
Алексей Михайлович именно «утишил» Россию, раздираемую бунтами и расколами. В одном документе того времени так и сказано, что по смерти Михаила Федоровича Мономахову шапку надел «благородный сын его, благочестивейший, тишайший, самодержавнейший великий государь, царь и великий князь Алексей Михайлович. Тогда под его высокодержавною рукой во всем царстве благочестие крепко соблюдашеся, и все православное христианство безмятежно тишиной светилось».
Вот какой смысл вкладывали наши предки в эпитет «тишайший» - это был официальный государев титул, имевший отношение к сану, а не к характеру царя. Он имеется и в надписании траурного "гласа последнего ко Господу Богу святопочившего о Господе благочестивейшего, тишайшего, пресветлейшего Государя Царя и Великого Князя Алексея Михайловича".
И таким «тишайшим» государем, кстати, официально был не один Алексей Михайлович, но и его сыновья, преемники на троне: вначале Федор Алексеевич, затем братья Иван и Петр, а потом в течение 30 лет один Петр, которого уж никак заподозришь в «тихом» поведении и излишней мягкости.
18 июня 1676 года, в день венчания на царство Фёдора Алексеевича, Симеон Полоцкий поднёс ему "Гусль доброгласную" - книжку, посвящённую "нововоцарившемуся благочестивейшему, тишайшему, пресветлейшему Великому Государю".
В 1701 году профессор Славяно-греко-латинской академии чудовский монах Иов, составивший "Букварь, рекше Сократ учения христианского", в предисловии указал, что трудился во славу "яснейшетишайшего и державнешего... Петра Алексеевича". Просто "тишайшим" Петр назван в надписании "Риторической руки" Стефана Яворского - точнее, в русском ее переводе, принадлежащем Феофану Прокоповичу. Он же в "Лексиконе треязычном" перевёл "тишайший" как serenissimus, каковой эпитет употреблялся в титуле римских императоров. А это уже окончательно развенчивает миф о том, что Алексей Михайлович заслужил у современников прозвище "тишайший" благодаря своей кротости и смирению.
Использованная литература:
Ключевский В.О. Алексей Михайлович (в курсе "Лекции по русской истории").
Панченко А. О русской истории и культуре. СПб., 2000. С. 17-21.
Казалось бы, ответ лежит на поверхности. Обыкновенно считается, что второго Романова прозвали так за его мягкую доброту. Действительно, царь был добродушный человек. Однако он вовсе не был «тишайшим» в этом смысле слова – ни по своей натуре, ни по делам. Рассмотрим вначале его характер.
Если второй Романов и обнаруживал некую «тихость», то лишь в первые годы своего правления, когда был юн. Но его природная вспыльчивость очень быстро дала себя знать. Царь легко терял самообладание и давал волю языку и рукам. Так, однажды, поссорившись с патриархом Никоном, он прилюдно обругал его мужиком и сукиным сыном. Вообще Алексей Михайлович умел браниться весьма изобретательно и изощренно, не то что нынешние сквернословы со своим убогим лексиконом средней школы. Вот, например, какое письмо царь отправил казначею Саввино-Сторожевского монастыря отцу Никите, который, выпивши, подрался с размещенными на постой стрельцами: «От царя и великого князя Алексея Михайловича всея Руси врагу Божию и богоненавистцу и христопродАвцу и разорителю чудотворцева дома и единомысленнику сатанину, врагу проклятому, ненадобному шпыню и злому пронырливому злодею казначею Миките».
Таков был царь на язык. Скажем теперь насчет рук. Раз в думе обсуждался вопрос о войне с Польшей, и царев тесть боярин Милославский, никогда не бывавший в походах, неожиданно заявил, что если государь назначит его воеводой, то он приведет ему пленником самого короля польского. Это наглое хвастовство так возмутило царя, что он дал старику пощечину, надрал ему бороду и пинками вытолкал из палаты. И это тишайший царь? Вряд ли.
Протопоп Аввакум обличает: "...И царя тово враг божий омрачил, да к тому величает, льстя, на переносе: «благочестивейшаго, тишайшаго, самодержавнейшаго государя нашего, такова-сякова, великаго, — больше всех святых от века! — да помянет господь бог во царствии своем, всегда, и ныне, и присно, и во веки веков».
Но царь-то оказался другим, не тишайшим вовсе: "А царь-ет, петь, в те поры чается и мнится бутто и впрямь таков, святее его нет! А где пуще гордости той!" и т.д.
Что касается дел, то в царствование Алексея Михайловича меньше всего было тишины и покоя. Царь требовал от своих подручных служить без устали. Вспоминая «работы свои непрестанные», боярин Артамон Матвеев замечал, что «прежде сего никогда не бывало». А по отзыву протопопа Аввакума, царь «накудесил много в жизни сей, яко козел скоча по холмам и ветер гоняя». Да и когда было Алексею Михайловичу отдыхать, если в его правление бунт следовал за бунтом, война за войной. Сами современники называли XVII век – «бунташным веком».
Но как раз это последнее обстоятельство и дает ключ к правильному пониманию прозвища «Тишайший». Его истоки лежат в старинной формуле «тишина и покой», которая символизировала благоустроенное и благоденствующее государство. Моление о "мире и тишине", о "покое и тишине, и благоденствии" со времён Бориса Годунова в "чашу государеву" (особый словесно-музыкальный жанр). Самозванцы и мятежники по тогдашней терминологии - "развратники тишины".
Алексей Михайлович именно «утишил» Россию, раздираемую бунтами и расколами. В одном документе того времени так и сказано, что по смерти Михаила Федоровича Мономахову шапку надел «благородный сын его, благочестивейший, тишайший, самодержавнейший великий государь, царь и великий князь Алексей Михайлович. Тогда под его высокодержавною рукой во всем царстве благочестие крепко соблюдашеся, и все православное христианство безмятежно тишиной светилось».
Вот какой смысл вкладывали наши предки в эпитет «тишайший» - это был официальный государев титул, имевший отношение к сану, а не к характеру царя. Он имеется и в надписании траурного "гласа последнего ко Господу Богу святопочившего о Господе благочестивейшего, тишайшего, пресветлейшего Государя Царя и Великого Князя Алексея Михайловича".
И таким «тишайшим» государем, кстати, официально был не один Алексей Михайлович, но и его сыновья, преемники на троне: вначале Федор Алексеевич, затем братья Иван и Петр, а потом в течение 30 лет один Петр, которого уж никак заподозришь в «тихом» поведении и излишней мягкости.
18 июня 1676 года, в день венчания на царство Фёдора Алексеевича, Симеон Полоцкий поднёс ему "Гусль доброгласную" - книжку, посвящённую "нововоцарившемуся благочестивейшему, тишайшему, пресветлейшему Великому Государю".
В 1701 году профессор Славяно-греко-латинской академии чудовский монах Иов, составивший "Букварь, рекше Сократ учения христианского", в предисловии указал, что трудился во славу "яснейшетишайшего и державнешего... Петра Алексеевича". Просто "тишайшим" Петр назван в надписании "Риторической руки" Стефана Яворского - точнее, в русском ее переводе, принадлежащем Феофану Прокоповичу. Он же в "Лексиконе треязычном" перевёл "тишайший" как serenissimus, каковой эпитет употреблялся в титуле римских императоров. А это уже окончательно развенчивает миф о том, что Алексей Михайлович заслужил у современников прозвище "тишайший" благодаря своей кротости и смирению.
Использованная литература:
Ключевский В.О. Алексей Михайлович (в курсе "Лекции по русской истории").
Панченко А. О русской истории и культуре. СПб., 2000. С. 17-21.