Молдавская идентичность
Румыны, которые проживали на территории СССР, включались в советскую номенклатуру этнических групп под двумя названиями: румыны и молдаване.
Считалось, что проживающие на западе от Прута (Буковина и Закарпатье) - это румыны, а население восточнее Прута - молдаване. Даже, если это разделение было произвольно с географической точки зрения, то политически оно было сфабриковано и внедрено очень изощренно. Это был настоящий проект социальной инжинерии, инициированный Советской властью сразу же после воплощения в жизнь пакта Молотова-Риббентропа. Эта политика предусматривала разобщенность в румынском этносе, чтобы оправдать оккупацию территории, где эта этническая группа составляла большинство.
В этом проекте молдавской идентичности не должно было быть. Советская власть могла бы предпочесть название «бессарабцы», потому что оно уже было использовано по отношению к населению этого края в царской России. Но бессарабская идентичность была не так нова и сильна в сознании населения оккупированных территорий. Чтобы обеспечить своему проекту шансы на успех, Советская власть вынуждена была заимствовать у румын понятие «молдавская идентичность». Таким образом, утверждения о том, что это понятие для Республики Молдова новое или даже фальшивое, - большое лукавство, потому что это понятие намного старше Советской власти. Так что в этом контексте намного корректнее говорить об использовании понятия «молдаване» в геополитических целях.
Отличия молдаван от остальных румын внедрялись в сознание масс в советский период самыми разными методами - от самых брутальных (убийства, депортации, аресты, и т.д., если кто-то открыто говорил о румынской идентичности) и до самых субтильных, то есть через школьную программу, кинематограф, информационное поле, художественную литературу и т.д. Последние методы были направлены на пропаганду позитивного имиджа молдавского народа через очернение и осатанение румын. Будучи использованы в тоталитарном контексте, который исключал всякий доступ к альтернативной информации, эти методы были весьма эффективными. Благодаря им население Республики Молдова десятилетиями было социализировано в контексте, где румынская идентичность имела очень негативные ассоциации: оккупация, фашизм, жандармы, насилие, унижение, отсталость, недоразвитость и т.д.
Эти методы, комбинирующие пропаганду с террором, спровоцировали то, что мы сегодня называем идентитарным кризисом молдаван. Он состоит в том, что часть граждан Республики Молдова идентифицируют себя как молдаване, а другая часть называет себя румынами. Критическое измерение этой проблемы особенно вырисовывается в том, что между этими двумя группами произошел разрыв, который обостряется и который разрушает социальную сплоченность.
По моему мнению, ошибочно проводить реконструкцию этой весьма сложной идентитарной реальности через «дьяволизацию» молдавской идентичности. Во-первых, молдавская идентичность - это региональная идентичность. Она имеет глубокие корни в истории румын и свое место в общерумынском культурном наследии. Когда наши граждане утверждают что они молдаване, то люди думают, вне зависимости о Еминеску, Стефане Великом, Крянге, Александри, о дойне, Миорице, и т.д., которые, неоспоримо, являются частью румынских культурных ценностей. Утверждения, что молдавская идентичность – выдумка русских, означают как бы косвенный отказ от этого наследия. Вот почему я считаю что некоторые интеллектуалы ошибаются, когда устраивают крестовые походы против молдавской идентичности, вместо того чтобы реабилитировать ее путем признания ее румынской натуры.
Во-вторых, невозможно восстановить идентичность, выжженную террором и идеологией, каким-либо другим путем, кроме демократических методов. Если провоцировать людей агрессией в щепетильных вопросах, они забаррикадируются в своих убеждениях, еще больше усугубляя идентитарный кризис в Республике Молдова. Я думаю, что отношение которое включает, а не исключает, которое привлекает внимание не к форме (название языка), а к содержание (к тому, что он используется и утверждается в обществе), которое показывает уважение и понимание, а не высокомерие, снизит социальное напряжение и уменьшит возможности бывшей советской номенклатуры спекулировать в собственных интересах. Другими словами, если язык и традиции молдаван обогащают румынскую культуру в целом, то нас не должен раздражать тот факт, что крестьяне в Молдове все еще активно используют это наследие советской эпохи или что это названия появляются в официальных документах.
Как мутное вино оседает и становится прозрачным, если его не взбалтывают, так и проблемы с идентичностью в РМ будут решаться со временем, приходя в естественное и нормальное состояние. Молдавская идентичность станет региональной или гражданской, потому что будет принята всеми гражданами Республики Молдова, вне зависимости от этнической принадлежности, а румынская идентичность будет этнической, а название молдавский язык исчезнет без того чтобы кто-то заметил это.
Считалось, что проживающие на западе от Прута (Буковина и Закарпатье) - это румыны, а население восточнее Прута - молдаване. Даже, если это разделение было произвольно с географической точки зрения, то политически оно было сфабриковано и внедрено очень изощренно. Это был настоящий проект социальной инжинерии, инициированный Советской властью сразу же после воплощения в жизнь пакта Молотова-Риббентропа. Эта политика предусматривала разобщенность в румынском этносе, чтобы оправдать оккупацию территории, где эта этническая группа составляла большинство.
В этом проекте молдавской идентичности не должно было быть. Советская власть могла бы предпочесть название «бессарабцы», потому что оно уже было использовано по отношению к населению этого края в царской России. Но бессарабская идентичность была не так нова и сильна в сознании населения оккупированных территорий. Чтобы обеспечить своему проекту шансы на успех, Советская власть вынуждена была заимствовать у румын понятие «молдавская идентичность». Таким образом, утверждения о том, что это понятие для Республики Молдова новое или даже фальшивое, - большое лукавство, потому что это понятие намного старше Советской власти. Так что в этом контексте намного корректнее говорить об использовании понятия «молдаване» в геополитических целях.
Отличия молдаван от остальных румын внедрялись в сознание масс в советский период самыми разными методами - от самых брутальных (убийства, депортации, аресты, и т.д., если кто-то открыто говорил о румынской идентичности) и до самых субтильных, то есть через школьную программу, кинематограф, информационное поле, художественную литературу и т.д. Последние методы были направлены на пропаганду позитивного имиджа молдавского народа через очернение и осатанение румын. Будучи использованы в тоталитарном контексте, который исключал всякий доступ к альтернативной информации, эти методы были весьма эффективными. Благодаря им население Республики Молдова десятилетиями было социализировано в контексте, где румынская идентичность имела очень негативные ассоциации: оккупация, фашизм, жандармы, насилие, унижение, отсталость, недоразвитость и т.д.
Эти методы, комбинирующие пропаганду с террором, спровоцировали то, что мы сегодня называем идентитарным кризисом молдаван. Он состоит в том, что часть граждан Республики Молдова идентифицируют себя как молдаване, а другая часть называет себя румынами. Критическое измерение этой проблемы особенно вырисовывается в том, что между этими двумя группами произошел разрыв, который обостряется и который разрушает социальную сплоченность.
По моему мнению, ошибочно проводить реконструкцию этой весьма сложной идентитарной реальности через «дьяволизацию» молдавской идентичности. Во-первых, молдавская идентичность - это региональная идентичность. Она имеет глубокие корни в истории румын и свое место в общерумынском культурном наследии. Когда наши граждане утверждают что они молдаване, то люди думают, вне зависимости о Еминеску, Стефане Великом, Крянге, Александри, о дойне, Миорице, и т.д., которые, неоспоримо, являются частью румынских культурных ценностей. Утверждения, что молдавская идентичность – выдумка русских, означают как бы косвенный отказ от этого наследия. Вот почему я считаю что некоторые интеллектуалы ошибаются, когда устраивают крестовые походы против молдавской идентичности, вместо того чтобы реабилитировать ее путем признания ее румынской натуры.
Во-вторых, невозможно восстановить идентичность, выжженную террором и идеологией, каким-либо другим путем, кроме демократических методов. Если провоцировать людей агрессией в щепетильных вопросах, они забаррикадируются в своих убеждениях, еще больше усугубляя идентитарный кризис в Республике Молдова. Я думаю, что отношение которое включает, а не исключает, которое привлекает внимание не к форме (название языка), а к содержание (к тому, что он используется и утверждается в обществе), которое показывает уважение и понимание, а не высокомерие, снизит социальное напряжение и уменьшит возможности бывшей советской номенклатуры спекулировать в собственных интересах. Другими словами, если язык и традиции молдаван обогащают румынскую культуру в целом, то нас не должен раздражать тот факт, что крестьяне в Молдове все еще активно используют это наследие советской эпохи или что это названия появляются в официальных документах.
Как мутное вино оседает и становится прозрачным, если его не взбалтывают, так и проблемы с идентичностью в РМ будут решаться со временем, приходя в естественное и нормальное состояние. Молдавская идентичность станет региональной или гражданской, потому что будет принята всеми гражданами Республики Молдова, вне зависимости от этнической принадлежности, а румынская идентичность будет этнической, а название молдавский язык исчезнет без того чтобы кто-то заметил это.