Колдун аказался найопщиком.
Засудили аднаво румынскава беспесды калдуна. А за што? За то, што ху йней таргавал. И найобывал пакупатилей. А веть они йему верили мижду прочим…
А он п идар, найобывал жостко, и ни гнушался даже ахтунгом в сваих карыстных целях. В часнасти прадавал баначки со спермой. Но нихуя не для клиник па личению бисплодия, а для абычных румынских грашдан. А нахуя румыну такая ахтунговая баначка? Аказываеца, такая 200-граммовая баначка делает патребителя невидимым.
Вот и нашолся адин пакупатель иксклюзивново товара. Решил, раз такая ху йня, щас сделаюсь невидимым и пайду грабить банк. Выпил баначку (на этих строках афтару стало ху йово и он пашол прабливался). После чиво он уверавал ф свайю нивидимасть и решыл, што бес палева щас прабирецца в хранилище бабла.
Поначалу он не мог привыкнуть к нивидимасти и стремался прахожых, баялся пирихадить чириз улицу, уварачивался от прахожых. Кароче шухерился. Но дойдя до банка, он привык, и уже полнастью неуязвимый и нивидимый вашол в главный фход. Палева не было. Ахрана зивала и жрала чипсы. Аставалась ху йня – праникнуть в хранилищче. Можно дагадаца, что эта самая ху йня не удалась. Запалили беднава румына, недаумивающево, пачиму прикратилось действие валшебнаво снадабья.
В тюрьму канешно уйопка не пасадили, патамушто не за што. Но выйдя из палицейскава участка, грабитель-ниудачник подал ф суд на калдуна-найопщика. Ну а в румынии как? Раз калдун аказываеца найопщиком, раз ево клиенты нивидимками не становяца, то без лишних базаров на нары атправляют. Даже закон такой есть, што тот, кто прадайот ху йню, от каторой не становяца невидимками, то сидеть должен. А хуле, па моему справидиливо. Нех уй чесных румынаф найобывать.
Хотя вот адин иван наебал аднажды. Это кагда ево захавать захатели и чесно ему в этом признались. Он тагда паджог спирт, выдавая ево за воду. С тех пор румыны– жосткие бухальщики, но это пажалуй не новость.
скапировано
А он п идар, найобывал жостко, и ни гнушался даже ахтунгом в сваих карыстных целях. В часнасти прадавал баначки со спермой. Но нихуя не для клиник па личению бисплодия, а для абычных румынских грашдан. А нахуя румыну такая ахтунговая баначка? Аказываеца, такая 200-граммовая баначка делает патребителя невидимым.
Вот и нашолся адин пакупатель иксклюзивново товара. Решил, раз такая ху йня, щас сделаюсь невидимым и пайду грабить банк. Выпил баначку (на этих строках афтару стало ху йово и он пашол прабливался). После чиво он уверавал ф свайю нивидимасть и решыл, што бес палева щас прабирецца в хранилище бабла.
Поначалу он не мог привыкнуть к нивидимасти и стремался прахожых, баялся пирихадить чириз улицу, уварачивался от прахожых. Кароче шухерился. Но дойдя до банка, он привык, и уже полнастью неуязвимый и нивидимый вашол в главный фход. Палева не было. Ахрана зивала и жрала чипсы. Аставалась ху йня – праникнуть в хранилищче. Можно дагадаца, что эта самая ху йня не удалась. Запалили беднава румына, недаумивающево, пачиму прикратилось действие валшебнаво снадабья.
В тюрьму канешно уйопка не пасадили, патамушто не за што. Но выйдя из палицейскава участка, грабитель-ниудачник подал ф суд на калдуна-найопщика. Ну а в румынии как? Раз калдун аказываеца найопщиком, раз ево клиенты нивидимками не становяца, то без лишних базаров на нары атправляют. Даже закон такой есть, што тот, кто прадайот ху йню, от каторой не становяца невидимками, то сидеть должен. А хуле, па моему справидиливо. Нех уй чесных румынаф найобывать.
Хотя вот адин иван наебал аднажды. Это кагда ево захавать захатели и чесно ему в этом признались. Он тагда паджог спирт, выдавая ево за воду. С тех пор румыны– жосткие бухальщики, но это пажалуй не новость.
скапировано