Ситуация с внешнеторговой деятельностью Приднестровья, хотя и не является блокадой, но выглядит, как экономическое иго Молдавии, под которым ПМР пребывает уже третий год – с момента введения нового таможенного режима в 2006 году. Об этом говорится в тексте эксклюзивного материала, направленного в редакцию «Нового Региона» приднестровским политологом, научным сотрудником Центра социальных и политических исследований «Перспектива» Виталием Игнатьевым. Он прокомментировал вчерашнее выступление президента Молдавии Владимира Воронина о том, что «никакой экономической блокады Приднестровья не существует». С одной стороны, эксперт согласен с молдавским лидером в том, что сейчас «нет экономической блокады, которая предусматривает прекращение поставок сырья, остановку экспортно-импортных операций предприятий и т.п.». Игнатьев напомнил, что Кишинев использовал метод блокады на начальной стадии «для насильственного перевода приднестровских экономических агентов в свое экономико-правовое поле».Но с другой стороны, говорит он, на нынешнем этапе ситуация скорее напоминает оформившееся «экономическое иго» Молдавии, под которым Приднестровье пребывает со второй половины 2006 года. «Фактически, на заре ХХI века соседнее государство, применив целый комплекс сомнительных с правовой точки зрения действий под прикрытием своего международно-признанного статуса и заручившись поддержкой партнера по блоку ГУАМ и по совместительству посредника и гаранта в урегулировании – Украины, смогло наложить налогово-экономический оброк на Приднестровье», – пишет Виталий Игнатьев.Он напомнил, что к настоящему времени потери приднестровских предприятий от навязанного Молдавией нового таможенного режима составляют порядка 35 млн. долларов США, из которых около 30 млн. составляют дополнительные платежи в Кишинев. В связи с этим аналитик полагает, что одним из условий возобновления полноценных переговоров в формате 5+2 должно стать гарантированное соблюдение существующих в молдо-приднестровском урегулировании многосторонних соглашений, закрепляющих право Тирасполя на осуществление самостоятельной внешнеэкономической деятельности.