БАНКРОТСТВО ИГРОКА

Начиная со времен Адама Смита (1776 г.) и заканчивая примерно 1950-ми гг., экономисты считали, что капитал абсолютно необходим для экономического роста. Вам также были нужны несколько хороших базовых институтов. «Неприкосновенность собственности и сносное отправление правосудия», - как выразился на этот счет Смит.Считалось, что если данные фундаментальные институты в порядке, то землевладельцы, торговцы и производители станут инвестировать и развиваться. Инвестируя и развиваясь, они приумножат основной капитал: «Во всех странах, где существует сносная неприкосновенность [собственности], любой здравомыслящий человек попытается задействовать любое доступное ему количество [основного] капитала для обеспечения либо сегодняшнего благоденствия, либо будущих прибылей... Нужно быть просто ненормальным, чтобы в условиях сносной неприкосновенности собственности не задействовать весь имеющийся капитал, будь то свой собственный или позаимствованный у других …»Увеличение основного капитала означало более насыщенные рынки, более ровное разделение труда и более продуктивную экономику. «Богатство народов» обеспечивалось высокой продуктивностью общества, основанной на развитой системе разделения труда.Однако если повернуть данный процесс вспять, мы получим бедность народов, которую, по мнению Смита, он наблюдал в Азии своего времени. Для Смита и его последователей в течение первых 175 лет любой случай устойчивого экономического роста обязательно требовал инвестиционного капитала. Мы, экономисты, были, в общем и целом, горячими сторонниками капитала, и наша волшебная формула экономического развития заключалась в сбережениях, инвестициях, бережливости и накоплении богатства. Последнее и полное выражение данной теории появилось в конце 1950-ых гг. в книге У. У. Ростоу «Этапы экономического роста».Затем Роберт Солоу и Моисей Абрамовиц бросили вызов данному консенсусу. Они подсчитали, что от 75% до 80% экономического роста происходит не от увеличения коэффициента капитал-продукт – по крайней мере, если в качестве индикатора социального приростного продукта взять частный приростный продукт капитала. Вместо этого, основные причины экономического роста и развития находятся за пределами увеличения капиталоемкости, измеряемой коэффициентом капитал-продукт: это навыки, образование, технологии в широком смысле слова и совершенствование организационного управления.Однако капитал по-прежнему рассматривался как необходимый, хотя и не самодостаточный, элемент. В теории, разработанной экономистом Дени Родриком, нехватка капитала может быть необходимым «ограничителем роста»: условие, при котором «может быть начато резкое изменение экономической [политики]». И даже когда другие факторы сдерживают рост сильнее, изменить их можно, лишь изменив характер и форму основного капитала экономики. Высокие инвестиции служат как раз признаком отсутствия других ограничителей роста, наличие которых подразумевает процветание и нормальный ход вещей.Проблема заключается в том, что слабым экономикам трудно добыть капитал, требуемый для ослабления ограничителей роста. Поэтому в 1990-х гг. мир сделал ставку на неолиберализм: международный мобильный капитал пришел на помощь в ослаблении ограничителей капитала там, где они являются необходимыми, сокращая объемы коррупции и стремление к получению ренты, которые часто являются довольно значительными ограничителями роста.Надежда была на то, что, как во времена Британской Империи до 1913 г., когда заморские инвестиции финансировали огромную часть индустриализации стран, находившихся на умеренной периферии мира и обладавших большими ресурсами, потоки чистого капитала из промышленного центра будут финансировать большую часть индустриализации в конце ХХ и в ХХI веке.Но результат нам всем хорошо известен: несмотря на значительное увеличение международных потоков капитала, сильный поток чистого капитала из богатых стран в бедные так и не материализовался. Напротив, главным результатом стал огромный отток капитала из периферии в богатый центр. Для большинства прошлых поколений, да и для многих будущих урок рынка заключается в том, что выгоды мобильности международного капитала не включают в себя ослабление ограничителей капитала и, следовательно, ускорения экономического роста на мировой периферии.Причина не в том, что периферия предлагает привлекательную рабочую силу, от которой выигрывает капитал, а, скорее, в том, что центр (особенно Соединенные Штаты) предлагает форму защиты капитала от непредвиденных политических волнений.Но, хотя международные потоки чистого капитала идут и не в ту сторону, значительные потоки валового капитала идут и из центра мировой экономики на периферию. И мы можем надеяться, что данные потоки капитала принесут с собой появление институтов и управленческого опыта, которые сделали центр таким богатым.Тем не менее, беспристрастный наблюдатель может заметить, что для тех, чьи ресурсы и возможности реформирования политического курса ограничены, постоянно делать крупные ставки на неолиберализм является стратегией, у которой есть заслуженное название – «банкротство игрока».© Project Syndicate, 2008.