Николай Лебедев доказал, что мечты сбываются. Мальчик из Кишинева, окончивший среднюю школу № 40, поехал в Москву штурмовать ВГИК. В 16 лет его, разумеется, туда не приняли. Тем же летом он поступил на факультет журналистики Кишиневского госуниверситета, где мы и встретились, оказавшись в одной группе. После зимней сессии третьего курса Коле предложили продолжить учебу в МГУ. Еще не окончив МГУ, он поступил во ВГИК, на сценарно-киноведческий факультет. И одновременно заочно учился в двух вузах. Первый фильм (короткометражный) «Ночлег. Пятница» снял на «Мосфильме», ЭМТО «Дебют», при участии киностудии им. Горького в 1991 г. (а учебу во ВГИКе завершил в 1993 г.). Работал в газете «Молодежь Молдавии», на телевидении, писал в соавторстве романы. Сегодня Николай Лебедев – известный российский кинорежиссер, снявший шесть картин, лауреат Государственной премии за фильм «Звезда» (2002 г.), член российского оскаровского комитета. Его фильмы получили множество призов на кинофестивалях и закуплены для показа в десятках стран. На прошлой неделе он побывал в родном Кишиневе и согласился рассказать «ЛП» о том, что его больше всего волнует, – о новом проекте. - Я до сих пор не знаю, как сформулировать жанр этой картины. По моему разумению, это – триллер. Но у нас почему-то считается, что триллер – обязательно кровавая история. Однако классический триллер, скажем, триллер Хичкока – это история с нарастающим психологическим напряжением. У него даже убийство часто выведено за кадр. Главное – человек в состоянии опасности. В своем новом фильме я хочу рассказать историю любви, которая оборачивается схваткой с опасностью, даже со смертью, схваткой с обществом и лживой моралью. Это история того, как человек, только оставаясь наедине с любимым, нагой и молчаливый, отказавшийся от шелухи слов и предрассудков, может хоть на мгновение стать собой. А одетый, в общественных рамках, он - другой, просто винтик в системе. Это недорогая картина. Когда-то я написал сценарий для сверхнизкобюджетного проекта киностудии им. Горького. Актер Алексей Серебряков собирался с ним дебютировать в режиссуре. Но тогда что-то не заладилось, и сценарий лег на полку, несмотря на то, что в конкурсе сценариев зрелищного кино он получил приз «За лучший сценарий боевика-триллера». Меня сподобил взяться за этот проект мой друг и деловой партнер Евгений Миронов, с которым мы учредили кинокомпанию «МЛ-студия». Вместе со сценаристом Леонидом Порохней мы полностью переписали сценарий, и получился эротический, психологический, шпионский триллер. Действие будет происходить в Москве и только несколько съемочных дней – где-то в экзотической стране. Продюсеры – Миронов, я и Рубен Дишдишян, глава компании «Централ Партнершип», где я снимал «Волкодава из рода Серых Псов». «МЛ-студии» еще нет и года. Мы с Женей подружились, когда он снимался в моей картине «Змеиный источник» (1997 г.), и потом несколько лет обсуждали, какой бы мы вместе сделать проект. Много раз мы друг другу что-то предлагали, но, то мне, то ему это не подходило. Потом мы «обменялись любезностями»: Женя озвучил в «Волкодаве…» одну из ролей, а я снял по его просьбе примерно четверть телевизионного проекта, с которого, так уж получилось, ушел режиссер. Это шпионский триллер под названием «Апостол» (скоро должен выйти на Первом канале). У Миронова там сразу две роли, по-моему, замечательные. После «Апостола» мы с ним создали студию. И теперь там запустили четыре картины, в том числе и мою. Ее рабочее название – «Фонограмма страсти». Кино – это вообще группа товарищей, все остальное приходит. Раньше мне казалось безумно сложным найти деньги. И это было так. Кто даст начинающему режиссеру миллион? Сейчас у меня проблем с финансированием нет. Есть проблемы с хорошими идеями. После «Волкодава из Серых Псов» я получил огромное количество сценариев, среди них были и очень хорошие, но это не мой материал. Я и раньше отказывался от некоторых проектов, потому что чувствовал – не мое. Я всегда выбирал сам и не снимал того, чего не хотел. Может, не всегда был доволен результатом, но выбор делал только по своей воле. Так получалось, что я закончил «Змеиный источник», и сразу пришло предложение снимать «Поклонник» (у меня был готов сценарий). Когда завершал работу над «Поклонником», мне предложили «Звезду», но на нее не было денег. Мы с Евгением Григорьевым написали сценарий, и я год ждал, не зная, дадут снимать или не дадут. Просто сидел дома и ждал, готовя подробную режиссерскую разработку фильма. У меня тогда были очень выгодные предложения, в том числе и от американцев. Но мне так хотелось снять «Звезду». Умер мой папа, для которого эти ребята были очень живыми. Его брат (мой дядя) погиб на фронте, когда ему было 19 лет, а его отец (мой дед) - в 40. И когда я сделал картину, понял, что это - мое признание в любви к отцу и его идеалам. И я счастлив, что у «Звезды» хорошая судьба. И с «Волкодавом из рода Серых Псов», и с американской картиной «Изгнанник» (в США она вышла под названием «The iris effect») ситуация с выбором материала была такой же – это был союз по любви, а не по расчету. Притом что «Изгнанник» так порезали, что я сам не узнаю собственное кино и не совсем понимаю, что там происходит. Но все равно было очень интересно над ним работать. Главную роль исполнила голливудская звезда Энн Арчер. Мы с ней подружились и продолжаем общаться. Когда я приезжаю в Лос-Анджелес, мы ездим с ней по интереснейшим местам, встречаемся с необыкновенными людьми – актерами, режиссерами, продюсерами. В «Изгнаннике» были заняты и другие хорошие актеры – Миа Киршнер, Кип Пардью (сыграл главную роль в паре со Сталлоне в фильме «Гонщик»). На этой картине я нашел своего оператора - Ирека Хартовича (работал со Спилбергом), с которым будем снимать уже третий совместный фильм. На всех проектах было что-то по-настоящему для меня интересное, благодаря чему я делал шаг вперед - в профессии или же в собственной судьбе. После первого фильма (1991 г.) я шесть лет оставался без работы, без надежды, без денег, без угла. Шесть лет я ходил со сценарием этой картины. И, честно говоря, в какой-то момент я понял: может быть и так, что я умру, ни черта не сделав. Снимать кино начал неожиданно. Так долго толкал это, толкал, а мне говорили: «Сейчас нет возможности, напишите еще сценарий». И я писал. Мне очень повезло, что художественным руководителем моей первой картины был Юрий Арабов. Он меня познакомил с Валерием Тодоровским, который стал одним из продюсеров «Змеиного источника». Я помню, как 16 апреля 1997 г. я пришел в кабинет Сергея Ливнева – другого продюсера фильма и тогдашнего директора студии им. Горького. Он спрашивает: «Снимите за месяц?» Я понимал, что это невозможно, т.к. я перед этим получасовую картину снимал 20 дней и с трудом уложился. Но сказал: «Ага». – «Вы сможете начать 1 июня?». Я снова ответил: «Ага», понимая, что это нереально, но это был единственный шанс. Группа у меня появилась за неделю до съемок. За три дня пришлось заменить актрису на главную роль – так на экране впервые появилась Екатерина Гусева. Остроумова не горела желанием сниматься, т.к. сценарий казался ей мрачным. Миронов отказался от одной роли, и я еле уговорил его согласиться на другую - роль школьного секретаря Андрона. Съемка полнометражного фильма за 26 дней – отчаянный прыжок, т.к. были сложные сцены, в том числе массовые. Но у меня была хорошая группа. Оператор-постановщик - Сергей Астахов (работает с Алексеем Балабановым, снимал «Брат» и «Брат-2»). Было, как я теперь вспоминаю, здорово!Работая над «Змеиным источником», я думал: сниму эту картину и опять шесть лет буду оббивать пороги. Прорваться в большое кино, пусть даже уже сняв первый фильм, все равно казалось делом нереальным. Но я готов был биться и дальше. Ведь я мечтал о кино лет с пяти. Мне казалось, что кино – особенный, сказочный мир, в который можно сбежать. Я очень сильно ошибался, но эти детские иллюзии принесли мне профессию. Свой первый любительский фильм я снял в 10-11 лет, назывался он «Песня Красной шапочки» (на музыку Алексея Рыбникова).Я мечтал с ним поработать. Хотел его пригласить и на «Змеиный источник». Но тогда мне сказали, что это невозможно, это дорогой композитор, мы его не потянем, якобы его вообще в России нет. На «Звезде» я провернул сложную комбинацию, через знакомых вышел на Алексея Львовича, он откликнулся на мое предложение, но поначалу без особого энтузиазма. Однако ему понравился отснятый материал, и он им «заразился». Правда, на «Волкодаве...» я ему испортил обедню, потому что убрал огромное симфоническое полотно (был записан оркестр - более ста человек), которое он написал на сцену «свадебный обряд и жертвоприношение». Но когда подложили музыку, создалось впечатление, что есть прекрасная музыка и к ней какое-то изображение. Я ее убрал, и мы записали просто барабаны. Эпизод стало интересно смотреть, а не слушать. Потом я эту музыку оставил в финале, на титрах фильма. Рыбников – перфекционист и с точки зрения качества – бесценен. Когда я сделал свою монтажную версию картины «Изгнанник», он написал замечательную лирическую музыку. После перемонтажа Алексей Львович сказал: «Я не для этого фильма музыку писал». И переписал ее в другой стилистике. Я люблю Спилберга, его «Индиану Джонса», Эйзенштейна, у которого что ни фильм, то эпизоды-аттракционы. И в «Волкодаве...» меня привлекла возможность создания таких эпизодов-аттракционов. Молодой был, глупый, не знал, что это такой ад! Я видел, как работают американцы. С Энн Арчер я был на «Paramaunt», на съемках крупнобюджетных картин. Насколько там отлаженная система производства. Там не нужно затрачивать себя на ерунду, организацию съемочного процесса «с белого листа», психологические проблемы со «звездами». На «Волкодаве…» тяжело складывалась группа. Уже в съемочный период у меня сменились оператор-постановщик, художник-постановщик, постановщик трюков, второй режиссер и директор картины. И снимать было тяжело. Каждый эпизод требовал огромного времени и сложнейшей подготовки. Битва на Великой препоне (в павильоне) снималась больше трех недель. Каждый кадр – трюк, сложный свет. Даже перечислять страшно. Натурные съемки проходили в Словакии – красивейших местах, в горах. Первый съемочный день – 16 июля 2004 г. Утром 5 градусов тепла. Дожди целыми днями. Первая нормальная съемка состоялась в середине августа, когда приехал Александр Домогаров. Это был какой-то ад! Пока втащишь в горы аппаратуру и лошадей… Лошади за первые четыре съемочных дня похудели каждая в среднем на 40 кг. Пришлось объявить внеплановый выходной, потому что меняли лошадей, а без них снимать нечего. Однажды, после ночных съемок под дождем сцены у костра (а отложить их было нельзя, Юозас Будрайтис и Таня Лютаева на следующий день улетали), когда мы все были абсолютно мокрые, актеры меня ненавидели, но снимались, второй режиссер потом сказал: «К утру я готов был тебя убить, но я понимал: что бы ни случилось, мы эту картину сделаем, потому что умение держать удар – основное качество режиссера». Сами съемки длились пять месяцев и почти два года – техническая работа над картиной. А в целом, с момента написания сценария - четыре года. Многие вещи с использованием компьютерной графики делались впервые в российском кино. Сведение музыки происходило на студии в Лондоне, которой владеет бывший продюсер «Beetles», а перезапись и звуковые спецэффекты выполнены на студии «Pinewood Shepperton». Я там торчал три месяца. Цветокоррекцию и печать негатива делали в Швеции. Только сканирование материала заняло полгода. И сегодня картины такой степени сложности в новом российском кино пока еще нет, разве что за исключением «Сибирского цирюльника» и «Утомленных солнцем-2» Никиты Михалкова. В настоящее время «Волкодав из рода Серых Псов» - один из самых продаваемых современных российских фильмов. Его показывают в Японии, Китае, Сингапуре, Италии, Германии, Австрии, Франции, компания «Mirаmax» купила права на показ в США, Канаде, Австралии и ЮАР. В каждом конкретном случае я рассказываю конкретную историю с конкретным посылом. К примеру, когда снимал «Звезду», хотел рассказать о том ушедшем поколении, но не бытовую историю, а как реквием пропеть. «Змеиный источник» - это протест против провинциальности, не территориальной, а нравственной, духовной, такой вызов стылости души и разума. Когда снимал «Волкодава из рода Серых Псов», было желание увлечь современных людей сказочной историей и напомнить, что добро всегда побеждает зло, что месть, даже самая праведная, не может править миром, не должна быть смыслом жизни. В общем, в любом случае хочется, чтобы это были истории про добро, не стерильное, правильное, приглаженное, а такое, без чего мы жить не можем. Ведь мы все хотим, чтобы с нами все было хорошо, чтобы у нас в жизни была надежда. Я против кино, которое ее отнимает, даже если оно считается высоким искусством. Мне кажется, что кино – это лекарство от боли, не обезболивающее, а нечто, что дает силы жить дальше.