В век культурного ширпотреба искусствоведы исчезают как вид. Это данность. Сегодня быть критиком не престижно, не выгодно, да и просто бесполезно. Поэтому уцелевшие после рыночной атаки искусствоведы ценятся на вес золота. По крайней мере, в историческом плане. Один из самых ярких представителей уходящей расы - известный молдавский музыковед Сергей ПОЖАР. Активность этого человека просто поражает. Он успевает все и везде. Читает лекции в Рериховском обществе и библиотеках города. Специально для ветеранов и школьников проводит творческие встречи с известными артистами. А в Дом печати Сергей Пожар ходит вообще как на работу. Его статьи появляются чаще, чем материалы штатных журналистов. Причем он не просто приносит рукописи в редакцию, а следит за их судьбой до самого выхода в свет. Сергею известно, что журналистика - вещь ненадежная. Часто случаются сокращения и совершенно безграмотная правка. Поэтому оставлять статью без присмотра опасно. - Сочинение музыки, преподавание, бесконечные выступления с концертами, конференции, рецензии, публичные лекции по истории мировой культуры и искусству родного края: Сергей, складывается впечатление, будто вы беретесь за все, что предлагает жизнь. Вам не кажется, что такая разносторонность интересов граничит с неразборчивостью?- Нисколько. Просто я легко переключаюсь. И с такой же легкостью откликаюсь на просьбы. Мой жизненный девиз: "Кто, если не я". Поэтому, когда проходит какой-то событийный концерт, обязательно его посещаю. Берусь только за то, что мне интересно. Кто-то же должен об этом написать. Хотя бы в благодарность исполнителю, потратившему столько сил на подготовку новой программы. Или для музыкальной летописи страны. Пускай потомки знают, что мы не только боремся за существование, погрязнув в материальном мире, в экономическом и социальном беспределе, но и создаем духовные ценности. - Есть ли в Молдове поле деятельности для музыкального критика?- Не о чем писать только тогда, когда жизнь останавливается. Оглянитесь, вокруг все бурлит и движется. Каждый день происходят какие-то события. Появляются новые имена. Если напрячь память, на ум придут множество позабытых дат и личностей. Зачем далеко ходить? Расскажите о мастерах искусства, которые не приспособились к рыночным отношениям и сейчас бедствуют. Затроньте вечную тему кризиса в отечественном искусстве. Так у читателя появится повод поразмышлять, к чему, собственно, и стремится журналистика. Виниловое детство - При такой занятости у вас остается время на увлечения?- Я мало сплю. Всего по пять часов в сутки. Как можно уснуть, когда тебя переполняют новые идеи, а в голове постоянно звучит музыка. Но самая большая экономия времени - отказ от развлекательного телевидения. Принципиально не смотрю сериалы, разнокалиберные шоу и американские блокбастеры. Только старые советские фильмы. Поэтому место увлечениям есть и всегда находилось. Я с детства увлекался всем и сразу. Мечтал стать спортивным обозревателем. Когда шла трансляция футбольного или хоккейного матча, выключал звук телевизора и сам комментировал происходящее на поле. Знал составы всех команд союзных чемпионатов. Уже тогда давала о себе знать тяга к разговорному жанру. Футбол обожаю до сих пор - играть и смотреть, как это делают другие. В двенадцать лет увлекся радиотехникой, легко собирал и ремонтировал приемники и даже домашний ламповый телевизор. А позже была химия. Она настолько серьезно вошла в мою жизнь, что я долго не мог определиться, чему отдать предпочтение: искусству или научным экспериментам. - Дошло даже до научных экспериментов?- У нас дома было огромное количество пробирок, колб и реактивов, которые папа доставал по большому знакомству. На кухне все взрывалось и пыхтело. Мама бурно протестовала, когда в процесс шли кастрюли или квартиру заволакивал густой едкий туман. Зная о моих опытах, школьные приятели поручили мне однажды сорвать контрольную по математике. Я приготовил сернистый алюминий, который при соединении с соляной кислотой выделяет сероводород. Для непосвященных - сероводород пахнет тухлыми яйцами. В общем, взял я эти полуфабрикаты в портфель и сел в переполненный троллейбус. Стеклянная посуда не выдержала транспортной давки. Реакция случилась прямо в портфеле. Стоять рядом со мной стало невозможно. На следующей остановке троллейбус опустел. А я, не догадавшись выбросить пакет с сероводородом в урну, принес его в школу. Когда от запаха нас с друзьями начало мутить, мы избавились от благоухающей ноши. Спустили все в мусорную корзину возле учительской. Взрослые подумали, что произошел прорыв газа или канализации. Началась эвакуация школьников. Контрольную отменили. - А какие увлечения дожили до наших дней? - Шахматы и рыбалка. Недавно в Кагуле прошли мои творческие вечера. В благодарность пограничники разрешили мне порыбачить в запретной зоне. Я поймал два сома: на четыре и на два с половиной килограмма! Но самый примечательный улов - шестнадцатикилограммовый карп! Причем я выловил его днем, в самое пекло. Учитывая мою рыбацкую натуру, делите все услышанное на два. Еще люблю огород и собираю грибы. Утренние озеро и лес - единственные места, где на время отключаешься от всех проблем. - Кстати, о собирательстве. Ходят слухи о ваших бесчисленных коллекциях. Сколько их в действительности?- Несколько. Например, байки о той же рыбалке. Одну такую брошюру уже выпустил в свет. В серии "Анекдоты от Пожара" подготовил еще четыре убойные подборки, посвященные музыке и ее творцам. Только о молдавских композиторах и исполнителях набралось несколько сотен разных забавностей и хохм, списанных прямо с натуры. Музыканты - народ очень веселый. Но многие даже не подозревают, что вляпались в историю, общаясь со мной. Также у меня одна из самых больших в городе фонотек - тысячи две виниловых дисков. Говорят, в Европе они снова входят в моду. Собираю их с третьего класса. Какие-то вещи я приобретал сам, экономя деньги на школьных завтраках. Какие-то привозили после гастролей друзья, или отец из командировок. - И с третьего класса вы собирали классическую музыку?- Действительно, странно. У нас в семье ведь не было музыкантов. Но когда-то мой отец - офицер милиции - жил в общежитии вместе с известным клавесинистом Алексеем Мирошниковым и был знаком со многими артистами. Под их влиянием в пять лет меня отвели в подготовительный класс музыкальной школы. Мы с родителями регулярно ходили на концерты в филармонию. А еще я постоянно слушал пластинки. Многие произведения знал наизусть. Когда впервые оказался в театре на опере "Риголетто", был поражен происходящим. Пение солистов ничем не напоминало арии с домашней пластинки. Об интерпретациях я еще ничего не знал. Поэтому начал сравнивать. Сначала в уме, а потом на бумаге. У меня всегда была тяга к литературе. К практической. В детстве писал рассказы и сказки. В музыкальном училище вел стенгазету. Как-то к нам пришла поэтесса Александра Юнко посмотреть студенческий спектакль. Она обратила внимание на газету. Нашла автора, то есть меня, и предложила сотрудничать с "Молодежью Молдавии", где тогда трудилась. Шел 1979 год. С этого и началась моя журналистика. - А что это за коллекция "пожарных" стихов? - Артисты, о которых я пишу, часто дарят мне книги, ноты и фотографии с автографами. Не сговариваясь, они устроили творческое соревнование на лучшее обыгрывание фамилии Пожар в стихах и прозе. Так, опальный некогда Андрей Макаревич подарил свой снимок с подписью: "Сергей, будь четок и быстр, как на пожаре". Предыдущий редактор "НМ" Борис Мариан на серьезной "Тюремной тетради" вывел шутливое: Спаси нас, Боже, от пожара, но не от Пожара Сергея - его и музыка и слово для нас - целебнее елея. Это очень напоминает художественную затею Глеба Саинчука. Он часто приглашает в свою студию гостей и заставляет их рисовать корову. Пока человек занят живописью, мастер несколькими точными штрихами набрасывает портрет дебютирующего художника. Корова остается у Саинчука, а гостю вручается дружеский шарж - своего рода диплом признания мэтра. Все счастливы. Интеллигенция в свете- Помимо концертов вас часто можно встретить на художественных выставках и литературных салонах. Что это - образ жизни или профессиональная необходимость? - Я действительно много выступаю на литературных вечерах и презентациях книг. Наверное, в этом случае можно говорить об образе жизни, а не о выходе в свет. Аккомпанирую лучшим солистами Кишинева - Ивану Кваснюку, Ольге Чухрий, Людмиле Ага, Маргарете Ивануш, Борису Материнко, Маше Цониной. Недавно выступал на юбилее Бориса Мариана, а скоро сыграю на творческих вечерах Валентины Костишар, Олеси Рудягиной и Константина Шишкана. Знаете, я очень люблю общение с единомышленниками. Вдохновленный историей "Могучей кучки", всегда мечтал о каком-то содружестве музыкантов. - Поэтому вы состоите сразу в пяти творческих союзах? - И поэтому тоже. Я не просто в них числюсь, что само по себе - знак особой признательности, но и работаю. По сложившейся традиции - абсолютно бескорыстно. Союз музыкальных деятелей, Союз композиторов и музыковедов, Союз журналистов, Союз писателей, Союз театральных деятелей - все эти организации очень необходимы. Ведь речь идет не о кружке любителей пива, а об элитарном объединении профессионалов. В Союз композиторов, скажем, принимают раз в три-четыре года. Да и то лишь кандидатов с лучшими характеристиками. В чем плюс творческих союзов? В них человек чувствует себя более защищенным, чем в гордом одиночестве. Любая организация - сила, игнорировать которую властям сложнее, чем интересы определенной личности. - Судя по количеству общин, которым симпатизирует Сергей Пожар, существует версий десять вашей национальной принадлежности. Вы умышленно путаете людей?- На самом деле мой отец украинец, из Черкасс, наизусть знающий чуть ли не всего Шевченко, а мать русская из Саратова. Но у музыки нет национальности. Поэтому я - интернационалист и сотрудничаю с разными диаспорами. Написал две книги о русских артистах Молдовы. Надеюсь, что они скоро увидят свет. Готов сборник очерков о еврейских музыкантах. Один столичный журналист меня всегда встречает словами: "Привет дружественному еврейскому народу!". Признаюсь, мне приятно. Чем плохо, когда тебя причисляют к когорте умных, талантливых и в массе своей порядочных людей. Я публикуюсь в газете армянской общины "Ноев ковчег", пишу в гагаузские, болгарские, турецкие издания о деятелях искусства, которые внесли вклад в отечественную культуру. - А как же родная молдавская культура? - Она вне конкуренции. Несколько лет назад окончил работу над "Историей музыкального Кишинева". До сих пор она ждет реакции городских властей, хотя руководство в Департаменте культуры, тормозившем ее выпуск, сменилось. Надеюсь, когда-нибудь мой многолетний труд окажется все-таки востребованным. Потому что книга, насыщенная новыми фактами и уникальными фотоснимками, действительно интересна и полезна.- Нужны ли читателю такие увесистые вещи в наш облегченный и поверхностный век? - Сейчас мир захлестнула волна дилетантизма. Издавать можно все что заблагорассудится. Были бы средства, остальное приложится. Даже идея не обязательна. К сожалению, это касается всех сфер жизни. Причина в том, что большая часть настоящих профессионалов долго на родине не задерживается. Не ценит страна профессионалов. Но свято место пусто не бывает. Свободную нишу занимают посредственные ремесленники, примеряющие на себя роль мэтров. А критика молчит. За годы тщетных возмущений она утратила способность говорить. Если у кого-то и прорежется голос, он просто утонет в болоте невежества, от которого все наши проблемы. Не подумайте, что все так безнадежно. Есть много хорошего. Надо уметь это хорошее отфильтровывать. И быть оптимистом. По-другому просто не выживешь. Так что побольше оптимизма, и все у нас наладится. Аксиния ГАЛКИНА.