Иерусалим пал

Царство небесное» Ридли Скотта с Орландо Блумом в главной роли рассказывает историю великого поражения.Вполне возможно, что Орландо Блум останется единственным человеком, которого съели эльфы. Метафорически говоря, конечно – если волшебные создания могут кого-то метафорически съесть. Однако факт остается фактом – после роли Леголаса Блуму оставалось либо умереть, что глупо, либо искать новый образ, что крайне трудно. В более суровые времена ему бы грозила участь Белы Лугоши. Но времена нынче не то что бы мягкие – вялые, а бессонные девичьи ночи, проведенные под постером самого дорогого и любимого, всегда в цене. Поэтому попытки повторить совершенное Питером Джексоном чудо последовательно продолжаются, и серьезные режиссеры пытаются отыскать в этом парне существенные бездны. Не устоял перед соблазном и Ридли Скотт, снимая самую масштабную и, может быть, самую заветную из своих картин – «Царство небесное» («Kingdom of Heaven»). Режиссера этого всегда больше всего занимало поражение, в котором больше славы, нежели в победе. Монолог умирающего киборга из «Бегущего по лезвию бритвы» остается программным для всех героев скоттовских эпосов. Тельма и Луиза, экипаж шхуны из «Белого шквала», десантники «Черного ястреба», гладиатор Максимус – все они пухли и дохли, но не сдавались, обретая в своем поражении величие и свободу экзистенциального, так сказать, свойства. Неудивительно, что история Иерусалимского королевства – одного из самых величественных поражений, что знал западный мир – привлекла внимание Скотта. Здесь есть все, что он любит: мечта не от мира сего, доблесть перед лицом смерти, множество мужчин с оружием, горы трупов и вечная слава. Ему бы «Крейсер «Варяг» поставить… Начинается история вполне бескомпромиссно – с похорон. Хоронят жену-самоубийцу сельского кузнеца где-то в заснеженной Франции. Мимо пары могильщиков и попа проезжает в деревню отряд крестоносцев. На ходу велев могильщикам отрубить самоубийце голову перед захоронением, поп бежит узнать, в чем дело. Секунду помедлив, могильщик поднимает топор над прекрасным лицом покойной и, хакнув, опускает его. У Скотта не забалуешь. Крестоносцы направлялись к кузнецу (Орландо Блум). Их командира (Лайэм Нисон) загрызла совесть – кузнец его внебрачный сын, и он пришел, чтобы позвать его за собой в Святую землю. Почерневший от горя кузнец отказывается, но, выпустив сгоряча кишки священнику, вынужден согласиться. Так он попадает из кузнецов в графы, из Франции в Иерусалим, чтобы оказаться в центре дворцовых интриг и после промежуточных сражений возглавить главную битву своей жизни – оборону Иерусалима от войск великого Саладина. Интерес Ридли Скотта к эпохе можно понять – это и в самом деле был удивительный момент в истории, кровавый и поэтичный. Королевством правил Балдуин IV – прокаженный монарх, умерший в 24 года. Вот трагическая фигура, заслуживающая блокбастера – почти мальчик, гниющий заживо, но возглавлявший все битвы против сарацин – под конец уже не с коня, а с носилок. Взаимодействие христиан, магометан и иудеев также изумляло – стороны переходили от мирного сосуществования к тотальной резне с необычайной легкостью. Это здесь Ричард Львиное сердце позднее получил свое прозвище – за приказ казнить две тысячи мусульманских заложников. И это здесь великий Саладин купил места для христианских беженцев на кораблях генуэзцев, пообещав, что ноги этих купцов не будет на благодатном Востоке, если они побросают единоверцев в море. Скотта, однако, во всем этом интересовала мечта о новой земле – царстве свободы и справедливости. Собственно говоря, в Иерусалиме его интересовала Америка – та небесная Америка, которая грезилась первым поселенцам и отцам – основателям нации. И к изображению мечты он подошел основательно – «Царство небесное» стало самым дорогим фильмом в его карьере – полновесные 130 миллионов. В отличие от других гигантов, на что пошли деньги, сразу видно – с визуальной стороны фильм безупречен. От синевато-снежной резни во французских лесах до черно-красного самума сарацинских всадников, от белых одежд прокаженного короля до пламени и осадных башен под стенами Иерусалима – большой стиль, имперский экспрессионизм во всей красе. Однако небеса на сей раз перед штурмом Скотта устояли. И дело даже не в том, что харизмы хорошего парня Орландо Блума не хватило на то, чтобы вытянуть историю, и эпос остался без героя – рядом с такими людьми, как Нисон и Джереми Айронс, это особенно видно. Неуловимый запашок чизбургера настырно примешивается к ароматам специй, крови и лошадиной сбруи. Либерал, которого Ридли Скотт годы и годы давит в себе во славу древних богов и героев, снова извернулся и немузыкально каркнул нечто абстрактно-гуманистическое, испортив всю музыку. Вечная проблема хорошего человека, грезящего о великих битвах и горах трупов во имя мечты. Потрясения не случилось, но восхищение от этого поражения осталось. Как ни крути, а киборг был прав. Антон Костылев