Русская культура пля.

Как-то знаменитый хряповский бандит Паша Таксофон зашел в известный хряповский ресторан «Большой разгуляй» отобедать. Он заказал себе омаров, кальмаров, два соленых огурца и шесть бутылок коньяку. А из культурной программы, чтобы пианист Лева Хавкин по прозвищу Пятьнадцатьпальцев на крышке рояля сбацал танец маленьких лебедят. — Я, — грит, — Чайковского, в натуре, крепко уважаю, потому что в детстве, типа, на срыпке обучался. А за соседним столиком заседал Вася Педалькин из кукуевских и пил кофа. И вот Вася отсербнул кофа с ложечки и говорит: — Читал я в одной газете, что этот Чайковский был далеко не идеальный, ну, типа, не пацан, и те, кто от Чайковского прутся, те вызывают у меня лично серьезные нарекания, а которые в детстве на скрыпках играли, так те ваще все козлы. Паша Таксофон как эти слова услышал, так у него все пальцы на руках от обиды оттопырились. Он посмотрел на Васю высокомерным взглядом, как культурный человек смотрит на некультурного, и грит: — Не понял… А потом, взяв за горлышко непочатую бутылку коньяку, как звезданул Васю по кумполу!.. — Пацаны умирают, не сдаются! — прохрипел ВасяПедалькин и умер. Вот и весь, в сущности, инцидент. Однако слух о безвременной кончине Васи быстро разнесся по городу и окрестностях. Дружки Васи потужили-погоревали на три штуки баксов в том же «Разгуляе» и решили мстить беспощадно. Так что, когда Паша, накушавшись омаров и напимшись коньяку, вышел в вестибюль проветриться, то был сражен двумя снайперскими пулями и еще для верности прибит обрезком железной трубы. Хряповские, прикинув и так и эдак, сошлись на том, что хотя Паша в жизни кое-чего и не допонимал (с Чайковским этим своим и вообще), но был он правильный пацан, и завалили его не по понятиям. И решили хряповские включить «ответку». Еще пару дней спустя кукуевские мчались на джипе с ветерком на Балабановский рынок грабить лотошников, а по ним какая-то сволочь из гранатомета саданула, так что стволы — направо, перья — налево. И вроде бы, справедливость в очередной раз восторжествовала. Но за кукуевских подписались ребята с Малаховки. И когда хряповские собрались на пустыре играть в футбол с пентюховскими на бочку пива, малаховские покосили их из крупнокалиберного пулемета иностранной системы, но как-то непрофессионально, так что пентюховских тоже многих задело. Пентюховские — парни жесткие. Они таких наездов никому не прощали, тем более каким-то там малаховским. — Вы, — говорят, малаховские, на нас наехали, ну, так и мы на вас наедим. И, не откладывая дела в долгий ящик, они, значит, сели в бронетранспортер и на малаховских наехали… А дальше понеслось-покатилось, как с горочки. Все на всех озлобились, никто никому не доверяет. Братва чуть что, сразу в амбицию. Город дрожит как при землетрясении. То там громыхнет, то сям бабахнет. Пули свистят, проститутки хохочут… Где свой, где чужой понять невозможно. Случайные прохожие плечами пожимают, друг у друга интересуются: — Что за пальба, браток, прямо как на фронте! Замирять противоборствующие стороны прикатил один очень крупный авторитет из Ново-Фердыщенска, чуть ли не сам Гришка Китайченок, и на него свалилась авиационная бомба. Похоронили его по высшему разряду как знаметитого артиста с музыкой, при большом скоплении народа и даже мер Хряпова прислал свои соболезнования. Что касается правоохранительных органов, то они тоже сложившейся ситуацией были весьма недовольны. Жили-жили себе, не тужили, вдруг — на тебе… Все показатели в тар-тарары. Хотели даже кое-какие меры предпринять. Главный милиционериссимус Хряпова генерал-фельдмаршал Балалайкин так прямо и сказал: — Если вы того, не того, то мы вас того!!! И приказал всем сотрудникам на службу являться в форме. Финал у этой драмы, впрочем, был оптимистический. В конце концов, все бандиты поубивали друг друга, и честным людям дышать стало полегче.