Звоночек

ЗвоночекПодлинная история из жизни Президента Сыэновской Академии паранормальных явлений Леонида Кологрива.Говорили, что он будто бы бухгалтер. Михаил Булгаков.Не рискну утверждать, будто в каждом бухгалтере до поры до времени спит Петлюра, но кто-то в ком-то спит обязательно. В уголовнике полководец, в художнике рейхсканцлер. Стоит осознать, что первая половина жизни растрачена и что неминуемо будет растрачена вторая, спящий может проснуться. Хотя случается такое далеко не всегда. И уходит не заслуженный покои скромный труженик, так НИКОГО в себе и не разбудив... А ведь слышал, слышал звоночек Божьего будильника! Порой звоночек этот негромок, а порой подобен набату: низвергаются державы, умирают и воскресают религии, вчерашняя ложь становится сегодняшней правдой и наоборот. Суть не в этом. Суть — в последствиях. В плодах. Разбойник уходит в монахи, монах в разбойники — и слава о них раскатывается, пусть не от моря до моря, но хотя бы от Сусла-реки до Чумахлинки.Главное - вовремя напрячь слух.* * *Внешность у Лёни Кологрива в определенном смысле самая соблазнительная — временами хочется подойти и молча дать ему по морде. .Даже когда он, внушаемый демоном самосохранения, принимается публично клясть интеллигенцию, начинаешь в этом подозревать если не самокритику, то репетицию явки с повинной. Следует, правда, заметить, что по морде Лёня получает крайне редко, поскольку чуток и осмотрителен.Будь я врачом, непременно прописал бы ему очки — и как можно раньше. В нежном детском возрасте.Мы как-то всё по традиции полагаем, что, если ты четырехглаз, то, значит, беспомощен, избыточно вежлив, бездна комплексов. Во времена Первой Конной, возможно, так оно и было, но последующие семьдесят с лишним лет Советской власти вывернули ситуацию наизнанку: стоило подростку обуть глаза в линзы, как он сознавал с тревогой, что на него положено некое подобие Каиновой печати — и теперь каждая шмакодявка имеет право сказать ему «очкарик». Естественно, бедняга старался по мере сил предупредить такое бесчестье — и вел себя, с классовой точки зрения, безукоризненно.Ничем иным я не могу объяснить згу странную закономерность, наблюдаемую у большинства моих знакомых: чем очкастее — тем наглее.Поэтому вполне возможно, что нехитрое оптическое устройство, будь оно применено вовремя, выковало бы из Кологрива совершенно иную личность, но, во-первых, я, повторяю, не врач; во-вторых, к моменту описываемых событий Лёня успел разменять тридцатник; а в-третьих, обладай он другим характером, звоночек Божьего будильника вряд ли был бы им услышан.***Итак, едет он однажды в трамвае (кондукторов в ту пору в транспорте не водилось), собирается законопослушно погасить талон компостером — и вдруг обнаруживает с ужасом, что талона-то у него и нет. Забыл приобрести. А тут как на грех остановка, в вагон входит бритоголовый, физически развитый контролер и предлагает предъявить, что у кого на проезд.И еще надо учесть: месяц назад в трамвае именно этого маршрута два контролера насмерть забили безбилетника. Нет. кроме шуток —до сих пор жестяной веночек на остановке висит. Контролеров потом, кажется, наказали, ко безбилетнику-то от лого, согласитесь, не легче.То есть чувства Лени Кологрива вы себе представляете. Вся жизнь мгновенно проходит перед его глазами, оставив и памяти гле-то читанную, а может быть, и слышанную байку о том, как маленький Вольф Мессинг обнаружил у себя дар гипнотизера. Очень похожая история: едет куда-то маленький Мессинг зайцем — и входит грозный контролер. Ну не такой, конечно, как ЭТОТ, но все равно. С усами и, может быть, даже при погончиках. Вольф, естественно, лезет под лавку, откуда его тот мигом извлекает.— Ваш билет?Мальчонка в ужасе сует ему клочок газеты. Контролер вздергивает погончики, пробивает клочок и, недоуменно пропустивши сквозь усы: «А что же вы тогда под лавкой едете?» — следует дальше.— Вот мой билет! — предобморочным голосом сообщает Лёня и протягивает бритоголовому убийце бумажку, впоследствии оказавшуюся квитанцией из прачечной.Лицо у громилы тупое, безжалостное. Потом оно становится, насколько это возможно, еще тупее, глаза громилы стекленеют — и происходит чудо. Помедлив секунду, он механическим движением надрывает квитанцию и возвращает ее Лёне.Трамвай останавливается, и потрясенный Кологрив выпадает из раздвинувшихся дверей на пыльный тротуар за два перегона до своей остановки. Остаток пути одолевает пешком, в ошеломлении пытаясь осмыслить случившееся.Либо контролер принял его за психа и не захотел связываться... Но тут в памяти вновь возникает тупая безжалостная морда бритоголового громилы — и Лёня, запоздало охнув, сознает, что такому все едино; псих, не псих...Совпадение? Задумался, замечтался, надорвал бумажку чисто машинально ..Кто замечтался? Этот?!Стало быть, остается всего один вариант, и, как ни странно, Леню он слегка пугает. Во-первых, что ни говори, а способность к гипнозу есть отклонение от нормы. Во-вторых, Леонид Кологрин при всей своей мнимой беспомощности очень даже неплохо приспособлен к окружающей среде. По морде, как было упомянуто выше, получает редко, ибо чуток и осмотрителен. А теперь что же, все привычки ломать?***Земную жизнь пройдя до половины...Леня оглядывается на пройденную часть жизни — и содрогается омерзения. Ломать! Ломать решительно и беспощадно. Не хочу быть черной крестьянкой... Хочу быть...А кем, кстати?Владычицей морскою? Да ну, глупости.. Полумаешь - гипноз! Мало ли сейчас гипнотизеров... Вон их сколько по ящику рекламируют: один от запоев излечивает, другой от бесплодия. И потом — кто сказал, что Лёня владеет чем-нибудь подобным? Ну загнал в транс с перепугу... Бывает. Побивали же люди рекорды по бегу, когда за ними собаки гнались!Другое дело, что, окажись Лёня экстрасенсом, у него возникает возможность маневра. Судя по всему, ремонтный заводишко, уверенно ведомый к банкротству новым начальством с целью последующей приватизации, до конца года не протянет. Вот-вот грянут сокращения — И что тогда прикажете делать бедному клерку?***На службу он, естественно, опаздывает. Но там не до него. Начальник опять обхамил Клару Карловну, и та теперь бьется в истерике. Жаль, конечно, старушку, но помочь ей нечем? Все равно до пенсии здесь не доработаешь.Лёня Кологрив делает скорбное лицо и вдруг ловит себя на том, что сочувствует Кларе Карловне как бы свысока. Исчез страх перед начальством, исчезло опасение, что следующей жертвой может стать он, Кологрив. Достаточно взгляда в глаза, чтобы... Чтобы что? И Лёня испуганно прислушивается, как в нем прорастает, ветвясь, гордая, независимая личность.Затем возникает соблазн. Лёня пытается с ним бороться, но соблазн неодолим. Словно некий чертик толкает его локотком в ребра и подзуживает: проверь, а? Влруг не показалось! Чем рискуешь-то? Так и так сократят...Тварь ты дрожащая или право имеешь?Леня встает, входит без стука в кабинет, что уже само по себе иначе как безумием не назовешь, и, опершись обеими руками на край стола, долго ГЛЯДИТ в испуганно расширяющиеся зрачки начальника. Наконец говорит — негромко и внятно:— Сейчас без десяти десять. — И глаза начальства волшебно стекленеют, точь-в-точь как у того верзилы-контролера. — Ровно через пять минут вы покинете кабинет и попросите прощения у Клары Карловны. О нашем разговоре вы забудете, как только я закрою за собой лверь. Меня здесь не было, и мы с вами ни о чем не говорили.Поворачивается и выходит. Кажется, он только что совершил главную глупость в своей жизни. Сократят. И не через два месяца, как он рассчитывал, а в рекордно краткие сроки.Лёня оседает за стал и обреченно смотрит на часы. Две минуты прошло... три... четыре... На пятой минуте дверь кабинета неуверенно отворяется — и показывается начальник. Движется он как-то заторможенно, механически. Вроде бы сам себе удивляясь, останавливается перед столом Клары Карловны и, ни на кого не глядя, глуховато бубнит слова извинения. Затем, неловко покашливая, удаляется.Немая сиена.Лёня Кологрив в изнеможении падает грудью на стол.***До конца рабочего дня он пытается прикинуть дальнейшую свою судьбу и, к чести его следует сказать, ничего грандиозного пока не замышляет. Главный вопрос, утаить ему свою способность или обнародовать? Податься в профессионалы, в гордые одиночки или, напротив, сделать карьеру, втихомолку внушая начальству самые лестные мысли о незаменимом работнике Леониде Кологриве?А еше его беспокоит то обстоятельство, что гипнотизирует он как-то неправильно. Вот, например, не скомандовал: «Спать!» — и никакого не дал кодового слова. А ведь положено вроде...Впрочем, у каждого своя метода.Возможно, нынешнее продвинутое поколение не поверит или по-кругит пальцем у виска, но, возвращаясь со службы, Лёня купил в киоске пять талончиков на трамвай и один из них честно пробил компостером.А дома — нервы, нервы, нервы... Хлопают дверцы платяного шкафа, летают блузки. Сегодня вечером Кологривы идут в гости и уже ясно как Божий день, что не поспевают вовремя. И во всем виноват, разумеется, Лёня. Угораздило же выйти замуж за такого недоделанного!Минут пять он задумчиво слушает упреки, потом берет супругу за плечи и поворачивает к себе лицом. Та от неожиданности смолкает.— Ты любишь меня, — тихо, повелевающе информирует Лёня. — С этой минуты ты обращаешься со мной бережно. Ты не чаешь во мне души.Не как книжник и фарисей говорит, но как власть имущий.Нужно ли добавлять, что глаза жены при этом стекленеют!До знакомых, к которым приглашены супруги Кологривы, ходьбы минут пятнадцать. Черно-синие сумерки, склоненные над асфальтом ослепительно-белые лампы. Притихшая похорошевшая жена время от времени удивленно поглядывает на незнакомого Лёню, а перед самым подъездом порывисто прижимается щекой к его плечу.***На вечеринку они, понятное дело, опаздывают. Разуваясь в передней, Леня слышит взрыв хохота из комнаты. Там наверняка уже приняли по второй — и травят анекдоты.— А ты?.. — привизгивая от смеха, спрашивает хозяйка. — А ты чго ему?..Кологривы проходят в зал, но остаются пока незамеченными, потому что внимание собравшихся приковано к рассказчику — огромному детине, сидящему к дверному проему спиной. Точнее даже не спиной — спинищей. Синеватый валун затылка, оббитые бесформенные уши.— А я что? — отвечает он обиженным баском. — Сделал вид, что проверил, и дальше пошел... Знаешь, какие у него глаза были? Вот-вот укусит!..Далее, видимо, почувствовав, что за спиной у него кто-то стоит, рассказчик оборачивается — и заготовленное приветствие застревает у Лёни в горле. В обернувшемся он узнаёт того самого громилу-контролера, которому сунул утром взамен трамвайного талона квитанцию из прачечной.автор: Евгений Лукин