Президент Чехии: РАСШИРЕНИЕ ЕВРОСОЮЗА - ДАЛЕКО НЕ ТАКОЕ БЛАГО, КАК ПРИНЯТО СЧИТАТЬ

• Вацлав КЛАУС, президент Чехии РАСШИРЕНИЕ ЕВРОСОЮЗА - ДАЛЕКО НЕ ТАКОЕ БЛАГО, КАК ПРИНЯТО СЧИТАТЬИсторическое значение расширения Европейского союза, ряды которого пополнили десять новых государств, обсуждалось в последнее время активно. Слов сказано много, но боюсь, что серьезный анализ при этом почти отсутствовал. Практически все ораторы и комментаторы априори согласны с тем, что произошедшие перемены однозначно позитивны и полезны для всех. Любая попытка поставить под сомнение это утверждение, любой намек на критику считались близорукостью или злым умыслом. Подобные попытки расценивались однозначно отрицательно, их высмеивали и преуменьшали их значение. Вначале стоит упомянуть об одной, казалось бы, не заслуживающей особого внимания вещи. Во многих речах и комментариях речь шла о расширении Европы (а вовсе не Евросоюза). Новые страны - члены ЕС восприняли это крайне болезненно и почувствовали себя оскорбленными, ибо они прекрасно понимали, что дело здесь не в оговорке. Они не могут с этим смириться. Такие страны, как Чехия, были, есть и будут европейскими в ЕС и вне его. Ни одна форма европейского устройства никогда не имела и по сей день не имеет права присвоить себе Европу. Отождествление Европы и Евросоюза является грубейшей методологической ошибкой и одновременно поразительной бестактностью. Мы не вправе это допускать. Я отважусь придать этой проблеме хотя бы общие очертания, выделив те ее элементы, которые помогут составить представление о последствиях расширения как для новых, так и для старых стран-членов, а также для ЕС в целом.Последствия расширения для "новичков"Момент вступления новых стран-членов означает, что они пользуются политическим признанием, которое имеет для них глубокий смысл. Они получают формальное подтверждение того, что обладают высоким уровнем политической, экономической и общецивилизационной зрелости, развитости и стабильности. Членство в ЕС означает возвращение их в сообщество нормальных, стандартных европейских стран после полувекового прозябания при коммунистическом режиме в условиях, далеких от нормальной жизни. Эти страны вкладывают особый смысл в сам факт такого признания. Для них членство в Евросоюзе - это одновременно ценное приобретение, даже если не все знают, что оно скорее символическое и не влечет за собой непосредственного и ощутимого эффекта. В определенном смысле членство в ЕС - сигнал, что эра посткоммунистической трансформации полностью завершилась и что они системно и институционально ничем не отличаются от государств Западной Европы. Другие непосредственные результаты вступления в ЕС, на мой взгляд, менее значимы и немногочисленны. Часто говорится об эффекте открытости, либерализации передвижения людей, товаров, капиталов, а главное - идей. Но на самом деле степень открытости этих государств по отношению к странам - членам ЕС и наоборот после 1 мая 2004 года нисколько не изменилась. Эффект интенсивности взаимоотношений нарастал постепенно уже с того момента, как в ноябре 1989-го была разрушена Берлинская стена. К тому же достигнутый эффект уже исчерпал свое действие задолго до мая 2004 года. Столь же маргинален и финансовый эффект прежде всего для более развитых новых стран-членов. Все свидетельствует о том, что Чехии в ближайшее время уготована роль чистого плательщика, а вовсе не получателя средств ЕС, что резко контрастирует с тем положением, в котором находились при вступлении в альянс такие страны, как Греция, Ирландия, Испания или Португалия. Я не предвижу заметного эффекта и от получения новыми странами-членами возможности влиять на процессы принятия решений в ЕС. Они для этого недостаточно подготовлены и еще долго будут оставаться в роли "младших братьев". В подавляющем большинстве случаев речь идет о небольших государствах. При этом самое серьезное препятствие на пути к их эффективному участию в принятии решений - дефицит демократии в ЕС, степень бюрократизации которого сводит их шансы практически к нулю. Новые страны-члены еще до своего вступления приняли законодательство ЕС и вкупе с ним европейскую (первоначально немецкую) модель корпоративного государства, однозначно предполагающую малую конкурентоспособность фирм, негибкость и косность экономики, высокую безработицу и медленный экономический рост. Последствия расширения для "старожилов"Формальное членство новых государств не принесло настоящей выгоды и "ветеранам". В течение всего периода накануне вступления доходы старых стран-членов от контактов с кандидатами превышали расходы, но после формализации членства соотношение расходов и доходов изменяется в худшую для них сторону. Старые страны-члены это осознавали, а потому не слишком торопились с согласием на расширение ЕС. Я никого не упрекаю за такую позицию, поскольку уважаю законные права и интересы. Не является сюрпризом и то, что сильное давление в пользу расширения оказывала брюссельская бюрократия. Учитывая пусть и необоснованное, но назойливое отождествление Евросоюза с Европой, старые страны-члены не могли больше сохранять эксклюзивность ЕС-клуба, и потому произошло расширение - без учета реальных интересов этих стран.Последствия тесных более чем десятилетних отношений между старыми и новыми странами-членами, проявившиеся еще до расширения ЕС, и последствия собственно расширения аналитически трудноразличимы. Конечно, повышается конкуренция за деньги Евросоюза, усиливается миграция рабочей силы в направлении более богатых стран. Естественно, теперь даже самые осторожные западноевропейцы "соберутся с духом" и впервые посетят новые страны-члены в качестве туристов, коммерсантов, инвесторов. Но эти явления слишком трудно оценивать в количественном выражении. Поэтому я не берусь предварительно оценивать и их качественные последствия. В целом можно сказать, что непосредственный эффект расширения не будет для старых стран-членов обнадеживающим, и потребуются усилия, чтобы найти его выражение в конкретных цифрах.Последствия расширения для ЕС в целомРост числа стран - членов ЕС означает укрупнение его как института. Делая акцент на слове "институт", хочу подчеркнуть, что речь идет не о явном увеличении масштабов единого рынка, поскольку в сущности это уже произошло задолго до формального расширения. В то же время верно и то, что характерные для ЕС низкая мобильность рабочей силы и косность экономических отношений после 1 мая 2004 года принципиально не изменились. Следовательно, не изменилось и качество рынка. Экономический потенциал ЕС также не претерпел значительных изменений. Но расширение его приведет к появлению новых иллюзий у тех, кто обладает блоковым или даже континентальным видением мира, то есть у тех, кто предполагает, что, если Европа станет больше и компактнее, у нее появятся дополнительные шансы противостоять гегемонии США и мощным устремлениям Азии. Это блоковое видение мира, заметно проявившееся в проекте Евроконституции, - фатальная ошибка. Европа является и еще долго будет оставаться всего лишь конгломератом государств, и ни в коем случае нельзя говорить об аутентичности понятия "народ Европы". Более того, еще никем не доказано, что "чем больше, тем лучше". Конкурентоспособности континента как таковой не существует.