СКАЗКА О СЕСТРИЦЕ АЛЕНУШКЕ И БРАТЦЕ ИВАНУШКЕ - КОЛДЫРЯХ ПРОБИТЫХ

СКАЗКА О СЕСТРИЦЕ АЛЕНУШКЕ И БРАТЦЕ ИВАНУШКЕ - КОЛДЫРЯХ ПРОБИТЫХЖили-были баба с мужиком, коммерсанты, 6лядь, новорусские. И были у них сын и дочь – распи3дяи еще те, алкоголики. Сына звали Иванушкой, а дочь – Аленушкой. Вот мужик с бабой срулили куда-то, а детям своим лавандос немерянный на житье оставили – хучу туеву. Ну и пробухали они все бабульки в первый же день, дело то молодое, не хитрое. С утра как и водится охватил их бодун-бабай по самые помидоры. Маринованые. И поперлись они за опохмелкой к бабке-самогонщице, в деревню соседнюю. Идут, идут, башня трещит у обоих, курить за три версты не нароешь, смотрят – лавка торгаша Спекулянтия стоит, а Иванушка балбес и давай ныть: – Ах, Аленушка, падла е6ана, ох горят трубы х у е в ы, давай купим мы чарку "Быкоффа", чарку "Быкоффа", да "Беслановского"? Похмелиться мне дюже надобно… – Не пей ты "Быкоффа", паленая она больно, дрист пробьет страшный, аки бык загадишь! Послушался Иванушка сестру свою, пьянь со стажем, и поперлись дальше они. Долго ли, коротко ли, подходят они к лотку коробейника Цирозовича, а он давай орать во все горло, аки резаный: – Эй, добры молодцы, красны девицы, покупайте водовку "Конскую", ванного разлива! Одна капля – на табун! Рубит бешенно, аки лошадью! А Иванушка-долбоеб и тут распи3дился: – Ах, сестрица Аленушка, морда твоя паскудная, выжрать хочется, ох горят мои трубоньки! Давай купим мы этой водовки, этой водовки да "Конской" цирозовой! – Не пошел бы ты, брат Иванушка, не хер пить дрянь паленую, суррогат такой, ацетоновый! Вот упьешся ты этой гадостью, и подохнешь мразь от цирроза 6лядского! Внял Иванушке и тут сестре своей, Аленушке многоопытной, что пила уже год пятнадцатый, аж с рождения – к слову сказано. Вот идут они по дороженьке, а башка трещит нех.уевейще, болью страшною, злое6учею. И встречают они тут калику перехожего, что барыжит всюду спиртом лекарьским, коим лекари трут ножи свои, ножи острые, свинорезные. И опять Иванушка вонь поднял, вонь пахучую, несусветную: – Сука ты, 6лядь Аленушка, на бухло дай мне, хоть червонец дай! А не то я все поведаю, батьке нашему, с кем е6ешся ты! – Зае6ешся ты на меня пи3дить, я ведь тоже батьке нашему рассказать могу, про тебя козла, наркомана сраного! И заткнулся тут брат Иванушка, испугался гад батьку родного, каратиста ху.ева, с черным поясом. Вспомнил он, как пи3дян огреб, за косяк травы, что у мамки спер. Промолчал он так время энное, а потом опять распи3дился гад, аж по фене он свой базар развел: – Ты в натуре, 6ля, охуела чтоль? Чисто брату, нах, лавандос зажать? Ну и хер с тобой, я и сам не лох, я и сам найду опохмел себе. И полез баран на помойку 6лядь, где сидел и жрал бомж немытый весь. – Слышь, братан, е6ать, не в падляк, налей, опохмелу мне, надо аж пи3дец! – Да о чем базар, красный молодец, есть бухло ох.уенное – диколон ништяк, "Козий выпердыш". Вещь вонючая, но перловая! Так что с децела убивает в кал. Тут Иванушка аж не выдержал, хвать флакон из рук и давай хлестать. Бедный бомж на него аж обиделся, плюнул горько он и грязно выругался. А Аленушка как давай орать: – Ах не пей баран, срань помойную, для козлов вонючих лишь пригодную. Станешь сам, козлом, ты не ровен час! Но Иванушка-распи3дяй, х у й забил на нее, только фак показал, среднеперстовый, понтанулся гад, гайкой папиной, утром спи3женой. И ушел он жить на помойку 6лядь, диколон хлестать и бомжих е6ать. А Аленушка на него разобиделась ох.уительно, отыскала себе мужа видного – Зека сильного, вчера вышедшего, Зека храброго, новорусского. Отъе6ал он ее, во все дыры гад, во все дыры, куда только смог. Все бабло она дура отдала ему, все бабло что она пи3данула тварь, пи3данула тварь у родителей. А когда она прие6лась ему, дура жирная, некрасивая, он послал ее во все стороны, и ушла она на панель, пи3да, торговать собой подешевке нах. Продавать себя за флакон бухла, у дороги нах, в стольный Киев-град. Вот такая вот, сказка долгая, без пи3ды совсем, как в натуре есть.