От помощника М.Ткачука до друга С.Семенченко

Вехи профессионального пути С.Ильченко были весьма и весьма запутанными. Начинал он с поддержки русского движения в Молдове в 90-х. Потом очень тесно работал с ПКРМ Владимира Воронина и даже преподавал спецкурс в Высшей Антропологической Школе. Очень вероятно, что именно работа с Марком Ткачуков во многом повлияла на формирование его дальнейших взглядов. Столь радикальный переход от жестких пророссийских позиций на прямо противоположные очень уж похож на манеру работы его шефов С.Ткачука и В.Воронина.  Хотя, думается не последнюю роль сыграл и «товарищ» Мартынов, который нынче возглавляет Международный институт новейших государств…

 Вообще в небольшой статье очень непросто описать метаморфозы происходящие с взглядами Сергея Ильченко. Они менялись достаточно часто, и сегодня можно говорить о том, что они кардинально противоположны его же взглядам начала 90-х.

Тогда в период роста националистических настроений и получения Молдовой независимости Сергей был одним уверенным защитником СССР, России, русских и русского языка в частности. Для этого достаточно ознакомится с его публикациями того периода. Стоит отметить так же тот факт, что взгляды его порой были более чем радикальны. Именно этим и был, в конечном счете, вызван его конфликт с руководством организаций, объединяющих под своими знаменами сторонников СССР и России. Тогда Ильченко писал: «группы населения, которые не способны защитить свои права выйдя на площадь и поставив власти перед лицом силы - просто грубой силы, способной, наплевав на законы сделать ей, этой власти, больно: избить группу несогласных с ней депутатов, разгромить здания парламента и президентуры и тому подобное - словом, заставить власть испытать чувство животного страха - не имеют и не будут иметь в Молдове никаких реальных прав. Это вам не западная демократия с вековой традицией уважения к меньшинству. Это молодая демократия - в самой начальной фазе становления. Тут уважают только силу и способность постоять за себя. А бессильные болтуны, способные только жаловаться, апеллировать неведомо к кому и искать защиты на стороне непонятно у кого, никаких прав не получат».

В период военного конфликта, он активно поддерживал Приднестровье, совершенно искренне считая, что «Приднестровье отстаивает не только собственную свободу, но и права русскоязычных жителей правого берега». Он был уверен, что, если бы Приднестровья не случилось, в Молдове бы состоялся «прибалтийский вариант. Русские бы получили статус неграждан».

Говорил он и о том, что «именно с правого берега обстреливали из минометов жилые кварталы Дубоссар на левом берегу, а не наоборот. И о том, что бои шли именно в Бендерах – а не, к примеру, в Кишиневе, или в Бельцах. И что война затронула все Приднестровье, вытянутое полосой вдоль Днестра – и лишь мимолетно коснулась Молдовы».

После войны он был уверен, что «молдавская государственность начала строиться на ненадежном фундаменте - на крови 1992 года и поэтому была обречена изначально».

В дальнейшем он активно поддерживает создание ПКРМ. И даже становится неофициальным советником создаваемой партии и ее лидера. В этот же период он тесно сходится с Марком Ткачуком, радикальные взгляды которого ему были близки. Вплоть до 2001 года, момента прихода ПКРМ к власти они тесно сотрудничают. Что интересно именно он привел Марка Евгеньевича в ПКРМ.

Но после победы ПКРМ в 2001 году начинается дележ власти. Вначале на должность советника В.Воронин назначает В.Дороша. Ильченко оскорблен в лучших чувствах. Начинается интрига по компрометации В.Дороша. С.Ильченко удается протолкнуть на эту должность рядового на тот момент депутата М.Ткачука. Первое время они очень тесно сотрудничали. Однако последний, укрепившись в должности, решил, что советы С.Ильченко ему теперь не нужны. Разразился еще один внутренний скандал, в результате которого С.Ильченко перебрался в Тирасполь.

 

 

На новом месте он стал последовательным борцом с «псевдокоммунистами Владимира Воронина». Приднестровье же в этот момент судя по его публикациям, было «лучом света в темном царстве». Тут он писал «во-первых, люди, некогда требовавшие "мыть улицы русской кровью" никуда не делись и не раскаялись. Они сейчас притихли. Россия, для которой Молдова, в общем-то, нечто вроде клетки с экзотическими хомячками, некоторые из которых - смотри-ка - поют и танцуют, а большинство - трудолюбиво строит дома москвичам, об этом уже забыла и принимает их нынешний подхалимаж. А мы - нет. Мы не забыли. Поскольку по нашим масштабам хомячки крупноваты и могут нас сожрать. Приднестровье, по сути, и было создано для того, чтобы держаться подальше от нацистского зверинца, который в Молдове не осужден и по-прежнему гуляет на свободе. Именно поэтому я - кишиневец по происхождению, являюсь по убеждению приднестровцем. Поскольку сплю тем спокойнее, чем надежнее разграничительная линия отделяющая мое спальное место от Молдовы.

А во-вторых, жить в чужом доме - неуютно. Мне лично было очень неуютно жить в государстве, которое тысячью способов каждый день напоминало мне, что я, конечно, формально его гражданин, да, но...но не совсем. Нетитульный я. В гостях я. В общем, мое дело помалкивать и ждать, чего там решат хозяева этого дома. Когда мне это надоело, и когда я понял, что изменить ситуацию нельзя в принципе, никакими усилиями, тогда я из Молдовы эмигрировал в Приднестровье. Жизнь моя с тех пор отнюдь не безоблачна, но даже в самые тяжелые периоды морально я себя чувствую намного лучше. В Приднестровье много проблем, очень много...и все-таки там хорошо уже тем, что Молдовы там нет. Именно настолько хорошо - насколько ее там нет»

До самого момента отстранения ПКРМ от власти он оставался последовательным ее критиком. «В Молдове правит очень несимпатичная власть, организованная под флагом и общим руководством Партии Коммунистов. Можно с полным правом сказать о ней, что она мафиозная, криминальная, некомпетентная, коррумпированная, национально нетерпимая, необразованная, диктаторская, мыслящая категориями позавчерашнего дня… можно написать еще три страницы эпитетов. За последние годы эту власть не пнул разве что ленивый – и я был и остаюсь ее принципиальным и жестким критиком».

В Приднестровье его работа также сопровождалась целым рядом крупных и не очень скандалов, которые можно долго и упорно описывать. Он начинает издавать газету „Днестровский курьер”, затем вместе с Дмитрием Соиным получает финансирование из России на издание газеты „Комсомольская правда – Тирасполь”. Потом он ругается с Д.Соиным и обвиняет его в рейдерском захвате издания. В общем, его жизнь была весьма и весьма насыщенна.

Риторика Сергея Ильченко кардинальным образом меняется после прихода к власти Евгения Шевчука – он становится предельно критичным по отношению к новой администрации, сближается с партиями правящего альянса в Молдове, а после аннексии Крыма занимает проукраинскую и антироссийскую позицию.

И Сегодня уже Сергей Ильченко ярый сторонник объединения Приднестровья с той самой Молдовой, где «люди, некогда требовавшие "мыть улицы русской кровью" никуда не делись и не раскаялись».

Ну, понять его где-то можно. Нынче в Молдове он известный политолог, борец с Приднестровским режимом. ЕС выделяет ему деньги на издание книг. В этой ситуации можно и посотрудничать с националистическими, а где-то даже фашистскими политиками. Да и радикальные взгляды некоторых ему близки… Теперь он также дружит с украинскими радикалами, и в каждом своем посте требует уничтожения России. Порой он напоминает известного римского политика, который каждое свое выступление заканчивал фразой «Карфаген должен быть разрушен».

 

 Вот так и стал русский и прорусский журналист и политолог Сергей Ильченко антирусским и профашистским. Наверное, свою роль таки сыграло долгое проживание в Молдове. Тут за последние двадцать лет трудно найти политика, который по два три раза не сменил свои взгляды и партии. Как известно «ничего личного – чисто бизнес»

Макс Отто фон Штирлиц

 

P.S.

Кстати хотелось бы напомнить С.Ильченко один момент. В 2005 году комментируя признание Западом Косово, он заявил, что «признание Косово создало в международной политической практике прецедент, которым Россия обязана воспользоваться, немедленно признав независимость Абхазии, Южной Осетии, Приднестровья и Севастополя». А теперь он за это же критикует Россию. Как то странно…

 

В следующих частях читайте:

ПРАВДА О ПРИДНЕСТРОВСКОЙ ОППОЗИИ

Нынешняя ситуация,  вновь заставляет задуматься о роли оппозиции  в социально-политических процессах. В странах Западной Европы между всеми политическими силами  существует консенсус по ключевым вопросам государственного строительства. Такие понятия, например, как защита национальных интересов или государственный суверенитет, не подвергаются сомнению ни правящей партией, ни оппозиционными группами. Соответственно, как у тех, так и у других существуют четкие программы политико-экономического развития страны.  

Приднестровская же оппозиция избрала иной путь. Политической и социальной программы у них, по большому счету, нет, есть только мало аргументированная критика и лозунги, неприложимые к существующим экономическим процессам. Чуждо ей, судя по всему, и понятие защиты государственных интересов Приднестровья.

Такое пренебрежение оппозиции к нуждам того политического пространства, в котором она работает, заставляет говорить о национально-государственном предательстве.